Саша в рекламном агентстве, в
кабинете Екатерины Шток.
САША ЛИД. Здравствуйте. Моя фамилия
Лид. Александра Лид, можно просто Саша.
ШТОК. Сашенька! Добрый день. Очень
хорошо, что вы зашли.
САША ЛИД. Я по поводу работы.
ШТОК. Да-да, конечно. Думаю, вы нам
подойдёте. Заказов, правда, в последнее время
поступает немного, но мы что-нибудь придумаем. С
вашей внешностью вам не о чем беспокоиться...
Слушайте, это не вас я видела недавно в... как, дай
бог памяти, фильм назывался... в “Божественных
ягодицах”?
САША ЛИД. Нет. Мне предлагали там
сниматься, но я отказалась.
ШТОК. И правильно сделали. Ужасный
фильм, не так ли? Я иногда думаю: как всё-таки
низко может пасть человек, при желании! Ну, у нас в
агентстве, разумеется, ничего такого не
происходит. У нас всё по высшему разряду: никаких
вольностей, никакой тебе дешёвой порнографии,
никаких лесбийских оргий или, там, групповых...
Ничего подобного. /Вздыхает/. У нас - работа. В
поте лица.
САША ЛИД. Да, конечно.
ШТОК. Сейчас, правда, дела идут не
очень хорошо. Лето, все в отпуску. Да и общий
экономический спад сказывается. Зарубежные
компании всю свою рекламу делают дома, на
компьютерах. А отечественные... Вот тут есть у
меня один заказ. Правда, он пока в подвешенном
состоянии...
САША ЛИД. Как это?
ШТОК. Небольшая местная фирма
попросила сделать ролик в кредит. Их
представитель клялся и божился, что через месяц
деньги будут, как штык. Было это в декабре. А
сейчас у нас что?
САША ЛИД. Июнь.
ШТОК. Вот, видишь! В кредит мы обычно
не работаем. Но условия выгодные. Хочешь
попробовать? Чем чёрт не шутит, по крайней мере,
познакомишься с нашим творческим коллективом.
САША ЛИД. Да, конечно. А что
рекламировать?
ШТОК. Рекламировать?.. Сейчас, где
тут... Ага, вот. Турботраховый вентиль.
САША ЛИД. Какой вентиль?
ШТОК. Турботраховый... Нет, подожди,
что-то я не то... Тут неразборчиво... В общем, это
какое-то техническое приспособление. Они нам
образец пока не прислали, должен прийти по почте
со дня на день.
Звонит телефон.
ШТОК. Извини, дорогуша. /В трубку/.
Шток у телефона... Так... Да, я знаю... И куда они
хотят, чтобы она его вставила?.. Нет, это
немыслимо! Передайте им, что это совершенно
исключено... Даже с предохранительной насадкой.
Нас же смотрит вся страна!.. Значит, пусть
вставляет в ухо, как договаривались... Всё равно, в
какое. Пусть вставляет в оба, если это их больше
удовлетворит... И передай им, что у нас здесь
почтенное, уважаемое всеми рекламное агентство,
а не бордель... Да, к сожалению. Поэтому никаких
чеков, только наличными. Вот так. /Вешает трубку,
Саше./ Видишь, что делается! Обыкновенный
градусник отрекламировать – и то проблема.
САША ЛИД. Градусник?
ШТОК. Ну, да. Знаешь, сейчас такие
модные, цифровые, на батарейках. Вставляешь в ухо,
нажимаешь кнопку...
САША ЛИД. Да-да, знаю.
ШТОК. Вот, а по поводу тебя... Значит
так, оставь мне свои документы, фото, я поговорю с
нашим новым директором.
САША ЛИД. Новым?
ШТОК. Нам назначили нового директора.
Молодой парень, лет сорок с небольшим. Красавчик.
В рекламном деле, естественно, ничего не смыслит.
Так что, в течение этой недели я буду вводить его
в курс. А вот потом... Позвони мне в тот вторник. Не
буду тебе пока ничего обещать, но...
САША ЛИД. Спасибо, Екатерина
Владимировна!
ШТОК. Запомни, я тебе ничего не
обещала.
САША ЛИД. Да-да, конечно. Спасибо.
ШТОК. Не за что. Ступину привет
передай. Он у вас - душка. Но при этом, само собой,
негодяй и мерзавец. Ах, эти мужчины, мужчины... Все
они одинаковые!
Картина вторая
Рик на лестничной площадке звонит в
дверь квартиры Саши Лид. Никто не открывает. За
дверью слышится шум, что-то падает. Рик звонит
ещё.
ГОЛОС САШИ ЛИД. Кто там?
РИК. Это я.
ГОЛОС САШИ. Рик, это ты?
РИК. Я, я. Что у тебя там такое?
ГОЛОС САШИ. Подожди минутку.
РИК. Я жду, жду.
САША ЛИД /приоткрывает дверь/.
Привет, Рик. Извини, я тут немножко занята... Зайди
попозже, ладно?
РИК. Что-нибудь серьёзное?
САША ЛИД. Нет, просто...
ГОЛОС КНОТА. Герцог, тяни её на себя!..
Да не так! Так она не пролезет. Самсон, заходи
снизу!.. Самсон, где ты?
РИК. У тебя гости?
САША ЛИД. Да нет, это... это соседи по
даче. У них тоже дом сгорел, как и у меня.
РИК. У тебя сгорел дом?
САША ЛИД. Ну, да. Так что, я их пустила
на пару дней. А они, вот, решили мебель
переставить. Говорят, при такой расстановке, как
была, в квартире перекрывается циркуляция
положительных биополей и... В общем, я точно не
поняла.
ГОЛОС ГЕРЦОГА. Помогите! Кнот!.. /Грохот/
РИК. Может, помочь?
САША ЛИД. Нет-нет, всё нормально,
спасибо. Они... Мы сами справимся. Как дела на
студии?
РИК. Неважно.
САША ЛИД. Я, наверное, скоро уйду
оттуда.
РИК. Уйдёшь из студии? Куда?
САША ЛИД. Не знаю. Всё равно. Найду
что-нибудь. В конце концов, киностудий на свете
миллион. А нас, королев, не так уж много. /Грохот/.
Так, всё, я пошла. А то они мне сейчас ещё
что-нибудь нечаянно уронят. Телевизора у меня, к
примеру, уже нет.
РИК. “По всей квартире, куда ни плюнь,
царил полный порядок”.
РИК /задумчиво/. Самсон, Герцог,
Кнот... Где-то я слышал эти имена...
Картина третья
Рик в больнице, в одиночной палате
Коли Мухина.
РИК. Привет, Николай.
КОЛЯ МУХИН. Привет. Садись.
РИК. Спасибо. Я на минутку. Как ты себя
чувствуешь?
КОЛЯ МУХИН. Неважно.
РИК. Что значит, неважно? Для тебя не
важно. Но я твой друг!
КОЛЯ МУХИН. Ты чего пришёл?
РИК. Я на минутку. Просто хотел тебе
сказать... Я в последнее время много думал...
КОЛЯ МУХИН. О чём?
РИК. Так, ни о чём, в общем-то. Но,
знаешь, я подумал: нам друг без друга никак
нельзя. Понимаешь, почему? Во-первых, мы старые
друзья, сто лет знакомы, чуть ли ни с детства.
Во-вторых... Когда ты вместо меня прыгнул, я
сначала разозлился. Правда. А потом, знаешь, потом
я даже обрадовался, что ты остался жив. Смотри
ведь, как получается: мы всё время перебегаем
друг другу дорогу, стоим на пути, мешаем жить... Но,
может, так и надо? Может, преодолевая друг друга,
мы растём над собой? Такая вот мне пришла в голову
мысль.
КОЛЯ МУХИН. Занятно.
РИК. Ты не поверишь, когда, в день
твоей смерти, я пришёл домой, на меня вдруг такая
тоска напала! Словно это не ты умер, а кто-нибудь
другой, кто-нибудь из моих родственников, или
даже я сам. На следующее утро, представляешь,
просыпаюсь и прямо-таки чувствую – чего-то в
жизни стало не хватать, чего-то убыло. Ужасно
неприятное ощущение.
КОЛЯ МУХИН. Бывает.
РИК. А потом, когда оказалось, что ты
жив, я подумал: может, это и к лучшему, что мы с
тобой всю жизнь друг другу мешаем? Может, это, на
самом деле, мы не мешаем, а наоборот, помогаем?
Помогаем увидеть самого себя как бы со стороны,
вроде отражения в кривом зеркале. Вот такая у
меня родилась идея... Так что ты давай,
поправляйся. В конце концов, зачем умирать, когда
твоя смерть никому не в радость, правда? Ну, бывай
здоров. Я побежал. Опаздываю. /Уходит/.
КОЛЯ МУХИН /злобно смотрит Рику
вслед/. Беги-беги. /Достаёт из-под подушки
бутылочку с надписью “Яд”/. Вот тебе за всё!
/Выпивает содержимое залпом/. Чтоб ты всю жизнь
мучался, гад!
Умирает с блаженной улыбкой на
губах.
Картина четвёртая
Кнот в кабинете Ступина.
СТУПИН. Да-да?
КНОТ. Здравствуйте, меня зовут Кнот.
СТУПИН. Кнот...
КНОТ. Просто Кнот.
СТУПИН. Очень приятно.
Присаживайтесь.
КНОТ. Я в настоящее время живу вместе
с Сашей Лид.
СТУПИН. Понимаю.
КНОТ. Я и ещё два моих друга. Мы живём
вчетвером.
СТУПИН. Э-э... Продолжайте.
КНОТ. Что продолжать?
СТУПИН. Ничего-ничего, я слушаю вас.
КНОТ. Так вот. Видите ли, когда живёшь
вместе с человеком, тем более с женщиной,
поневоле как-то сближаешься с ним.
СТУПИН. С кем?
КНОТ. С ней. Я имею в виду Сашу Лид.
СТУПИН. Да... Ну и что?
КНОТ. Дело в том... Если позволите, я
буду говорить с вами откровенно. На первый взгляд
вы кажитесь мне порядочным человеком. Думаю, вам
можно доверять.
СТУПИН. Безусловно.
КНОТ. Мне кажется, Саша Лид не очень
довольна своей работой.
СТУПИН. Что вы говорите!
КНОТ. Я говорю, что Саша Лид не очень
довольна своей работой.
СТУПИН. Я понял.
КНОТ. Мне кажется, она считает, что
достойна большего. Она говорит, что на студии ей
не дают нормальных ролей, и она не может себя
по-настоящему проявить. А ещё она говорит, что
директор студии сволочь. Директор, это ведь вы?
СТУПИН. Я.
КНОТ. Ну вот, значит, всё правильно. И я
подумал... мы все втроём подумали, что Саша ведь
очень добрый и отзывчивый человек. Может быть, ей
можно как-то помочь? Это же не трудно. Тем более,
раз вы директор, значит, от вас многое зависит.
СТУПИН. Молодой человек, не понимаю,
чего конкретно вы хотите?
КНОТ. Это у вас, случайно, не
компьютер?
СТУПИН. Где? А, да, компьютер. Вы что,
хотите, чтобы я...
КНОТ. Третий Пентиум?
СТУПИН. Четвёртый. Один и пять. Вы
думаете что я...
КНОТ. Один и пять, подумать только... А
оперативной памяти сколько?
СТУПИН. Откуда я знаю?
Кнот встаёт со стула, с
остекленевшими глазами, неспеша подходит к
стоящему в углу на столе компьютеру, любовно
поглаживает его по экрану.
КНОТ. DVD-ROM, Super VGA, жёсткий диск – 20
гегабайт, не меньше...
СТУПИН. Что с вами?
Кнота начинает бить мелкая дрожь,
лицо становится пепельного цвета, на губах
выступает пена. Он хватает монитор и разбивает
его об пол, затем некоторое время пинает ногами
системный блок, после чего хватает клавиатуру и
начинает неистово колотить ею об стол. Ступин
прячется в шкаф.
Вбегают Герцог и Самсон.
САМСОН. Кнот, Кнот, опомнись! Ты не
дома.
ГЕРЦОГ. Что случилось?
САМСОН. Компьютер есть вина
первопричины. В больнице Кнот искал от них
спасенья.
Герцог и Самсон хватают Кнота за
руки, пытаясь успокоить. Кнот ещё некоторое время
беснуется, затем сникает. Выбившись из сил, белый
как снег, он падает на руки Самсона и Герцога.
САМСОН. Приходит время тронуться
домой.
КНОТ. Я не могу.
ГЕРЦОГ. Мы поддержим тебя за руки.
САМСОН. Возьми моё плечо себе в
подмогу.
Кнот опирается на плечи Самсона и
Герцога. Все трое в полной тишине покидают
кабинет. Вбегает секретарша, с ужасом
осматривает учинённый разгром. Из шкафа
вываливается Ступин.
СЕКРЕТАРША. Иван Донетович, вы живы?
СТУПИН. Жив /икает/.
СЕКРЕТАРША. Что произошло?
СТУПИН. Не знаю, /икает/.
Сумасшедший дом какой-то! /Икает/
Картина пятая
Рик и Миша Шубин в лифте.
РИК. Ты чего такой убитый?
МИША ШУБИН. Да, следующее шоу летит к
чертям. Завтра должна была быть съёмка, так
теперь всё прийдётся отменять, переносить...
РИК. Почему?
МИША ШУБИН. Главного гостя замели.
РИК. Что за гость?
МИША ШУБИН. О, шикарная личность.
Опытнейший бандит, насильник, два побега, сидел в
лучшей московской тюрьме. Я два месяца добивался,
чтобы его выпустили под залог для моего ток-шоу.
РИК. Ну и что, выпустили?
МИША ШУБИН. Выпустить-то выпустили,
так этот дурак, вместо того, чтобы сидеть тихо в
своём номере в пятизвёздочном отеле, который мы
ему сняли, напал на какого-то крупного делягу,
снял с того кучу бабок, машину увёл. А деляга, как
назло, оказался повязан с ментами.
РИК. И что, замели?
МИША ШУБИН. В секунду. Менты у нас, сам
знаешь, работают как звери, если хотят. Вот такая
лажа. У тебя нет на примете какой-нибудь яркой
личности для моей передачи?
РИК. Настолько яркой, пожалуй, нет.
Разве что... А психи тебя не устроят?
МИША ШУБИН. Психи?
РИК. Ну, да. Три психа. Их по ошибке
выпустили из сумасшедшего дома, так что они
теперь гуляют на свободе. Сейчас у Сашки Лид
живут.
МИША ШУБИН. А насколько они психи?
Что-нибудь соображают, или совсем “веджетэйбл”?
РИК. Думаю, соображают. А какая
разница? У тебя же в ток-шоу вечно, что ни гость –
то полный идиот. А тут их сразу три! Круто!
МИША ШУБИН. Ну, не знаю, попробовать
можно. Терять мне особо нечего...
Картина шестая
Кнот, Самсон и Герцог на мосту.
КНОТ /вертит в руках карту/. Ну, и
куда дальше?
САМСОН. Дальше некуда.
КНОТ. Где-то здесь должен быть мост. Не
исключено даже, что мы на нём стоим. Если там,
внизу, вода – значит, мы на правильном пути. Но
как это узнать? /Смотрит вниз/ Ничего не
видно... Герцог, оставь собаку в покое! Где ты её
взял?
ГЕРЦОГ /берёт собаку на руки, гладит/.
Нашёл.
КНОТ. Не трогай. Мало ли, может у неё
бешенство или ещё какая-нибудь инфекция.
Герцог резко отбрасывает от себя
собаку. Та описывает в воздухе дугу и улетает с
моста в реку. Герцог отряхивается. Мимо неспеша
проходит толстая дама с поводком.
ДАМА. Бобик, Бобик! Где ты? Ко мне!
Слышится громкий плеск. Дама
подозрительно оглядывает Кнота, Герцога и
Самсона. Герцог перестаёт отряхиваться,
засовывает руки в карманы, начинает что-то
насвистывать. Самсон делает глубоко задумчивое
лицо. Кнот изучает карту.
ДАМА. Бобик, Бобик! /Уходит/
КНОТ. Итак, под нами вода. Теперь это
достоверно известно. Следующей шаг – нужно
узнать, где у этого моста начало, а где конец.
Появляются парень с девушкой.
ДЕВУШКА /нервно/. Оставь меня в
покое, негодяй! Если бы я только знала... Не смей ко
мне приближаться! Убери руки! /Перелезает через
ограду/. Сделаешь ещё хоть шаг и клянусь, я
прыгну.
ПАРЕНЬ. Любовь моя, что ты делаешь?
Опомнись, люди кругом.
ДЕВУШКА. Ну и что, что люди? Пускай
люди.
ПАРЕНЬ. Умоляю тебя, прекрати этот
спектакль... /Делает шаг вперёд,
поскальзывается, машет руками, чтобы не упасть,
падает. Девушка прыгает. Парень вскакивает,
подбегает к ограде, смотрит вниз/.
ГЕРЦОГ /парню/. Вы не ушиблись?
ПАРЕНЬ /убитым голосом/. Вот и
всё... Конец... Это конец... /Уходит/
КНОТ. Странный какой-то. Будь я на
его месте, я бы обязательно прыгнул вслед за
девушкой. /Смотрит с моста вниз/. Уверен, её
можно было бы спасти. Тут не очень высоко... Так,
будем считать, что конец у этого моста здесь.
Начало, значит, там. Таким образом, направление
движения нам известно.
КНОТ, ГЕРЦОГ и САМСОН /глядя на
карту,показывая руками в разные стороны,
одновременно/. Туда.
ВОДИТЕЛЬ. Ясно... А это у вас не карта,
случайно?
КНОТ. Карта.
ВОДИТЕЛЬ. Давай сюда.
ГЕРЦОГ. Не дам.
ВОДИТЕЛЬ. Ты что, идиот? Там человек
при смерти, а я уже полтора часа езжу, не могу
улицу найти. Давай сюда карту, убийца!
Кнот протягивает водителю карту.
Тот долго вертит её в руках.
ВОДИТЕЛЬ. Чёрт с ним, по дороге
разберёмся. /Уезжает/
САМСОН. Чем чаще человек входит в
образ, тем меньше у него шансов оттуда выйти.
КНОТ. Да... А при чём тут?.. Так, ну, что
будем делать?
Бесшумно подъезжает новая иномарка.
За рулём Миша Шубин, справа от него – Рик.
МИША ШУБИН /из окна машины/. Добрый
вечер.
САМСОН. Не думаю.
МИША ШУБИН. Вы ведь друзья Саши Лид, не
так ли?
ГЕРЦОГ. Не так ли.
КНОТ. И что?
МИША ШУБИН. Она просила меня
разыскать вас и отвезти в студию.
КНОТ. В какую студию?
МИША ШУБИН. Вы будете участвовать в
съёмках телепередачи. Это ведь вас зовут Герцог,
Самсон и...
РИК /читает из газеты/. И Кнот?
ГЕРЦОГ. Нет, не нас. Это его зовут Кнот,
а меня – Герцог. А вот он – Самсон.
МИША ШУБИН. Ну да, я так и сказал.
ГЕРЦОГ. Нет, ты всё перепутал.
МИША ШУБИН. Что я перепутал?
РИК /Шубину/. Миша, не нервничай. /Выходит
из машины, открывает заднюю дверцу/. Садитесь,
ребята. Не бойтесь.
ГЕРЦОГ. А где Саша?
РИК. Она уже в студии, вас ждёт.
КНОТ /Самсону/. Поедем? Что мама
говорит?
САМСОН. Мама молчит. Наверное, чем-то
недовольна. Или ушла куда-то.
КНОТ. Ладно, поехали. Всё равно карту у
нас украли. /Оглядывается вокруг/. Жаль, что
девушка с собачкой утонули...
РИК. Кто утонул?
КНОТ. Да так, неважно...
Садятся в машину, уезжают
Картина седьмая
Саша Лид в кабинете у Ступина.
САША ЛИД. Иван Донетович, можно?.. /Оглядывая
кабинет/. Ой, а что тут у вас случилось?
СТУПИН. Заходи, Александра. Дело есть.
САША ЛИД. Я...
СТУПИН. Садись. У меня тут в гостях
недавно были три твои приятеля. Так сказать, с
дружеским визитом. Они тут всё разгромили. Я
чудом спасся в книжном шкафу. Да... И много у тебя
таких друзей?
САША ЛИД. Я... у меня...
СТУПИН. Ты, разумеется, ничего об этом
происшествии не знаешь?
САША ЛИД. Клянусь.
СТУПИН. Мы очень тепло побеседовали о
тебе с тем, который назвался... как же он сказал...
Бонк?
САША ЛИД. Кнот.
СТУПИН. Да-да, именно. Кнот.
САША ЛИД. Он очень милый, правда?
СТУПИН. Очаровашка. Надеюсь, ты
понимаешь, что после того, как ты натравила на
меня этих головорезов, единственное, что я могу
тебе предложить - тихо уйти из моей студии
навсегда?
САША ЛИД. Я их не натравливала...
СТУПИН. В качестве личного одолжения,
постараюсь не поднимать большого шума. Ты же
знаешь, я не люблю скандалы.
САША ЛИД. Но я... да, знаю. /Поднимается./
Извините, Иван Донетович. /Идёт к двери/
СТУПИН. Нет, ну какая наглость! А если
каждый начнёт решать свои проблемы таким
способом? Компьютер мне, положим, не жалко.
Подумаешь, новый компьютер! Какие-то несчастные
восемьсот долларов, при моей нищенской зарплате.
Бог с ним. Но отношение! Это что, нормальное
человеческое отношение?
САША ЛИД. Я верну вам деньги.
СТУПИН. При чём тут деньги! Хорошо,
допустим, меня тоже в жизни многое не устраивает.
Допустим, мне не нравится это, это и то. И что, я
должен, по этому поводу, пускать под откос
электропоезда? Срывать краны в туалете?
САША ЛИД. Какие краны?
СТУПИН. Только не надо делать из меня
козла отпущения. Проблемы есть у каждого. Но твой
способ их решения меня лично не устраивает. Ясно?
САША ЛИД. Ясно.
СТУПИН. Честно говоря, я не ожидал, что
ты способна на такое. А сидеть у себя в студии, как
на пороховой бочке, и ждать, пока мне раскроят
череп моим же жёстким диском, я не намерен.
Поэтому, я прошу тебя уйти.
САША ЛИД. Хорошо.
СТУПИН. Мало того. Я хотел бы быть
уверенным, что ты не вернешься, по крайней мере, в
течение года.
САША ЛИД. Даю вам слово...
СТУПИН. И поскольку я больше тебе не
доверяю ни на каплю, я подготовил для тебя
контракт с киностудией “Люминэл Дрим”. Это
европейская студия, центральный офис у них
находится в Лондоне. Там работает один мой
знакомый, он мне кое-чем обязан, так что проблем у
нас не возникло. Контракт на два года. /Бросает
бумаги на стол/. Почитаешь на досуге. Вот так,
Александра. Поживёшь и поработаешь пока за
рубежом. Деньги там более чем неплохие. Да и мне
будет спокойнее знать, что тебя с твоими
приятелями нет на родине. Всё, аудиенция
окончена.
САША ЛИД /берёт контракт,
нерешительно встаёт, идёт к дверям/. Я только
хотела... я только... Спасибо, Иван Донетович.
СТУПИН. Не за что. Вали. Чтобы я тебя
больше здесь не видел.
Картина восьмая
Ток-шоу. Небольшой, современного
дизайна павильон. Слева, на пластмассовых
стульях – публика. Среди публики, в первом ряду –
Рик и Маша Кэш. Справа – небольшой диван. На
диване, прижавшись друг к другу и щурясь от
яркого света, сидят Кнот, Герцог и Самсон. В
центре, за небольшой трибуной, украшенной
пластмассовыми цветами, Миша Шубин.
МИША ШУБИН /весело/. Итак, мы
продолжаем наше уникальное, единственное в своём
роде шоу “Человек ниотсюда”. Сегодня у нас в
студии сразу три удивительных гостя. Они всего
несколько дней назад были случайно выпущены на
свободу из психиатрической лечебницы, и мы
немедленно, с большой радостью пригласили их на
передачу. Скажите, ну, как вам, на свободе?
КНОТ. Что вы называете свободой? /Обводит
взглядом студию/. Вот это? Тут у вас даже ни
одной форточки нет. Вон, Герцога укачало.
МИША ШУБИН. Прекрасно, прекрасно. А
скажите, вас, правда, отпустили, или вы всё-таки
бежали?
ГЕРЦОГ. Куда бежали?
КНОТ. Почему бежали? Мы шли пешком,
неспеша, а потом поймали машину... Герцог, оставь
микрофон в покое. Он заряжен.
МИША ШУБИН. Замечательно. А что, нет ли
у публики какого-нибудь вопроса по существу?
НЕРВНЫЙ ЮНОША. Я... ну... Как сбежать из
сумасшедшего дома я, допустим, знаю. А вот, что
нужно сделать, чтобы в него попасть?
САМСОН. Чтобы попасть, нужно хорошо
прицелиться.
Аплодисменты.
МИША ШУБИН. Неплохо, совсем неплохо.
Итак, вы на свободе. И что дальше?
КНОТ /заглядывает в бумажку/.
Дальше ваш следующий вопрос.
МИША ШУБИН. Нет, я имею в виду, что
случилось с вами после того, как вы покинули
лечебницу?
ГЕРЦОГ. Мы переехали козла.
МИША ШУБИН. Это, видимо, такой жаргон,
да? И что он значит?
КНОТ. Кто?
МИША ШУБИН. Жаргон. Что значит
“переехали козла”?
КНОТ. “Переехали козла” значит
“переехали козла”. Что вам непонятно? Но мы тут,
на самом деле, не при чём. Это был несчастный
случай. И пожар, кстати, тоже произошёл случайно.
МИША ШУБИН. Пожар? Какой пожар?
ГЕРЦОГ. Тот, что мы устроили.
КНОТ. Да, тот пожар, что мы устроили,
произошёл совершенно случайно. Это вам кто
угодно подтвердит. А к погрому на киностудии, я
лично вообще никакого отношения не имею.
МИША ШУБИН. К погрому?
КНОТ. Да, к погрому. Вроде бы, я там всё
разгромил. Так мне сказали. Не думаю, чтобы это
был действительно я, хотя... Обычно, если Герцог
что-то говорит, то, скорее всего, это правда.
МИША ШУБИН. Почему?
КНОТ. Он же псих!
МИША ШУБИН. Мне кажется, пора делать
перерыв на рекламу. А то я что-то начинаю медленно
сходить с ума.
КНОТ. Не торопитесь.
САМСОН. Я тоже недавно переоценил
свои психические способности.
МИША ШУБИН. И что?
САМСОН. Они подорожали.
МИША ШУБИН. Так, ладно, прервёмся.
Принесите мне кто-нибудь воды!
В студию вбегает Саша Лид.
ГЕРЦОГ. О, наша Саша!
КНОТ. Наконец-то! Саша, мы здесь!
Саша машет им рукой, неспеша
подходит к Шубину.
САША ЛИД. Значит, это ты их украл?
Подонок!
МИША ШУБИН. Я тут не при чём. Это всё
Рик придумал.
Саша бьёт его в живот, потом в
челюсть. Шубин падает. Публика ахает.
ГЕРЦОГ, КНОТ и САМСОН /скандируют
стоя/. Са-ша! Са-ша! Са-ша!
РИК. Сашка, ты чего делаешь?
САША ЛИД. И ты здесь? Предатель!
РИК. Я не виноват.
САША ЛИД. Потом поговорим. Ребята,
пошли!
КНОТ. Идём. /Публике/. Спасибо за
внимание. Вы очень хорошо хлопали.
МАША КЭШ /Саше/. Эй, а ты не много на
себя берёшь? Куда тебе сразу столько психов?
Оставь нам парочку.
САМСОН /пристально глядя на Машу Кэш/.
Мама?
КНОТ. Где?
САМСОН. Разве ты не видишь? /Подходит
к Маше/ Мама, зачем ты здесь...
МАША КЭШ. Ты что, псих?
Самсон молча, медленно протягивает
ей руку, продолжая пристально смотреть в глаза.
САМСОН. Мама...
МАША КЭШ /неуверенно/. Самсон?
Их руки на секунду соприкасаются.
Маша Кэш падает без чувств. Публика ахает.
Саша, Кнот, Самсон и Герцог поспешно
покидают студию.
Картина девятая
В машине. За рулём - Саша Лид, справа
от неё Кнот, на заднем сиденье Самсон и Герцог.
КНОТ. Мне кажется, мы неплохо
выступили.
ГЕРЦОГ. Браво, браво! Судью намыло.
КНОТ. Жаль, нам не дали спеть.
ГЕРЦОГ. “Близится час торжества
моего. Ненавистный соперник куда-то ушёл
совсем”...
Перекрёсток. Саша останавливает
машину.
САША ЛИД. Ну, и куда теперь? Домой
нельзя, дача сгорела...
КНОТ. Знаешь, я думаю... отвези нас
туда, где мы встретились. Помнишь это место?
САША ЛИД. Ну так, приблизительно. А
зачем?
КНОТ. Наверное, нам лучше вернуться
обратно. Самсон, что скажешь?
САМСОН. Обратный путь короче.
САША ЛИД. Как обратно? Куда? Вы что, с
ума сошли?
КНОТ. Для нас всех так будет лучше.
Правда, Герцог?
ГЕРЦОГ. Правда, Герцог.
КНОТ. У вас тут, конечно, хорошо. Но
слишком много сумасшедших. В лечебнице нам было
как-то спокойнее. Если захочешь, сможешь иногда
заходить в гости, на концерт или даже просто так.
Ладно?
Саша молча кивает.
КНОТ. Ну, тогда поехали. С ветерком!
Только направо больше не поворачивай.
Картина десятая
Саша Лид возвращается домой,
зажигает в комнате свет. На диване сидит Рик.
САША ЛИД /вздрагивает/. О, господи,
это ты...
РИК. Слушай, я сейчас уйду. Я просто
пришёл тебе сказать... Я – сволочь.
САША ЛИД. Понятно.
РИК. Я на самом деле не думал, что
всё так получится. Я думал, будет весело, если
притащить этих психов в шубинское ток-шоу. Может,
они прославятся, станут суперзвёздами... У нас
ведь на телевидении всё время какие-то чудеса
происходят... Кстати, знаешь, они всем
понравились. Шубин сказал, что обязательно
вытащит их из психушки, чтобы доснять своё шоу.
Правда, после беседы с тобой, он всё ещё никак не
может разогнуться. Так скрюченный и ходит. Вот...
Машка тоже до сих пор не в себе. Сейчас она в
студии, собирает подписи под петицией “Верните
наших идиотов!” Может, это у неё шок, а может, и
вправду тронулась... Да тебе самой от них
досталось! И дом сгорел, и из студии уволили.
Хорошо ещё, Ступин оказался порядочным
человеком. Он мне так и сказал. “Да, - говорит, - я
– свинья. Но порядочная!”. Представляешь?
Саша садится рядом с Риком на диван,
обнимает, прячет лицо у него на груди.
РИК. Ладно-ладно, нечего распускать
нюни. Поедешь в Европу, поработаешь, отвлечёшься.
В конце концов, эти психи тебе сломали жизнь! Так
что, скажи спасибо.
САША ЛИД /всхлипывает/. Спасибо.
РИК. Вот. Если бы не они, у тебя бы
так никогда и не хватило духу сломать её
самостоятельно.
Здесь вы сможете не только
прочитать рассказы и повести, но и опубликовать
свои... Чтобы вступить в члены нашего клуба
достаточно просто прислать Ваше произведение...
