Юная Елена, о которой пойдет речь в этой истории,
была созданием одновременно и земным, и небесным.
От Бога ей было дано прекрасное тело и ясный ум, а
от родителей - способность чувствовать самой и
понимать чувства других. Способность, которая
проявляет себя во взгляде, прикосновении, слове,
а также в том, что передается без помощи
прикосновений и слов, напрямую, от души к душе. И в
этом смысле Елена была невинна, и не только
потому, что
была еще девственна...
Освободившись перед сном от
одежды, и выключив в своей комнате весь свет,
Елена подходила к окну, отодвигала шторы, и
долго-долго смотрела то вниз, на усыпанный
электрическими огнями город, то вверх, в небо,
усыпанное огнями звезд. В такие моменты она вновь
и вновь мечтала о том, кто сможет полюбить ее, и
кого сможет полюбить она...
Представь себе, читатель, или же
читательница, это лицо с очаровательным, слегка
курносым, носом, эти нежные щеки, эти милые губы,
эти ясные глаза, полные трепетной надежды, эту
точеную шею, и ключицы, и ложбинку между грудями,
и сами эти
свежие, полные груди с острыми сосками, груди,
которые были даже,
пожалуй, чуть-чуть великоваты для такой юной
девушки, но в том-то
и заключалась их прелесть, и ты, непременно
поймешь то восхищение, с каким Еленой любовались
ангелы во всякую свободную минутку между своими
песнопениями и полетами с облака на облако! С
некоторых пор это стало для них самым что ни на
есть святым делом из всей их бесконечной и
безгрешной жизни... Да, лишь только Елена гасила в
своей комнате свет, как все ангелы, сгрудившись у
прогалин между облаками, с блаженными улыбками
принимались любоваться Еленой, и любовались ею
до тех пор, пока она, вздохнув, зевнув, и
потянувшись ("Ах!" - в едином порыве
восклицали ангелы...), не закрывала шторы вновь и
не укладывалась в свою постель, чтобы уснуть до
самого утра таким сладким сном, каким могут спать
только совсем маленькие дети, и совсем невинные
девушки...
Но, лишь только Елена засыпала,
как песнопения тут же начинались вновь, и еще
более мощно и возвышенно, чем раньше, потому что
теперь ангелы славили не только самого Господа,
но также и ту божественную Любовь друг к другу,
которую Он подарил всем нам, неразумным и
недостойным чадам своим, и из-за которой только и
могло явиться на свет такое чудо, как Елена. И
ангелы пели и пели, всю ночь, пока Елена спала,
пели для того, чтобы спокойным и крепким был ее
сон, чтобы могла она хорошенько выспаться перед
тем, как проснуться утром, и приступить к своим
насущным заботам, поскольку она успевала и в
университете учиться, и помогать родителям в
домашнем хозяйстве, и присматривать за своим
младшим братом Сережкой, несносным озорником
семи лет от роду. Да что там ангелы! Сам Господь
Бог, прерывая ежедневный отчет Святого Петра,
тоже любовался спящей Еленой, и, любуясь, вздыхал,
и улыбался чему-то, и вновь начинал верить в нас, и
давал нам еще один шанс, и в стотысячный раз
переносил на
неопределенное время Окончательно и
Бесповоротно установленные Им же Самим сроки
нашего Последнего Испытания, в просторечии
именуемого Страшным Судом...
Эта июльская ночь была необыкновенно теплой, и
Елена, подойдя к окну, не только отодвинула шторы,
но даже распахнула оконные створки. Тут же ее
обдало свежим ветерком и ночным городским шумом,
слушать который она так любила со своего
четырнадцатого, самого верхнего в их доме, этажа.
И затем Елена принялась любоваться изящным
месяцем и яркими звездами, которые сияли с небес
будто бы ей одной, ей одной обещая то, о чем она не
переставала мечтать с тех самых пор, когда...
Но тут Елена увидела
пролетавшего мимо ее окна младенца-ангелочка, с
маленьким луком и полным стрел колчаном за
спиной. У ангелочка был очень целеустремленный
вид. Вот он остановился, завис в воздухе, как
птичка колибри у цветка, потом
покрепче ухватил свой лук, осторожно вынул из
колчана стрелу, прицелился... И откуда-то снизу до
Елены донеслись и страстный вздох, и
приглушенный шепот, и даже тихий шорох одежды...
- Вот здорово! - восхищенно воскликнула Елена. И
зааплодировала.
Ангелочек обернулся на звук аплодисментов с
очень удивленным
видом. Похлопав глазками, он немного подумал,
потом поднял руку и
как-то нерешительно помахал Елене. Елена весело
помахала ему в ответ.
Это движение произвело на ангелочка потрясающее
впечатление!
Он на миг вообще перестал махать крылышками, едва
не свалился в штопор, потом сделал невероятный
кульбит, и подлетел к окну поближе.
- Ты что, меня видишь? - спросил он Елену.
- Ну конечно! - ответила та.
- А почему ты не удивляешься?
- Чему?
- Как - "чему"? Мне, естественно! Разве ты
каждый день видишь ангелов? Обычным людям нас,
между прочим, видеть и вообще
не положено! Хотя постой... Раз ты меня видишь, ты,
значит, девственница! Ты девственница, мечтающая
о большой и светлой
любви!
- А вот в мою личную жизнь попрошу не вмешиваться!
- сердито воскликнула Елена.
- А я и не вмешиваюсь! - ответил ангелочек как бы
невозмутимо, но с довольно-таки проказливой
улыбочкой. - Я просто констатирую факт!
И, почесав свой кудрявый затылок, он сказал как бы
сам себе:
- Ну что ж, все вполне логично! Ты непорочная дева,
и, следовательно, я могу...
Ангелочек замолчал, и, продолжая висеть в
воздухе, принялся
разглядывать Елену во все глаза уже не с улыбкой,
но с каким-то
очень странным выражением лица. При этом он
сначала задержал
своей взгляд на ее левой груди, а затем на правой.
Елена почувствовала, что краснеет. Уж очень это
был оценивающий взгляд!..
Но прикрыться чем-нибудь она и не подумала. Вот
еще! И, немного подумав, она притворно спокойным
голосом произнесла:
- Ну-ка, малыш, подлети поближе, пожалуйста!
- Зачем? - насторожился ангелочек.
- Затем, что у меня есть один очень большой секрет,
и я хочу им с тобой поделиться!
Ангелочек немного поколебавшись, подлетел
поближе.
- Еще ближе, пожалуйста!.. - попросила Елена. - Это
очень важный секрет!..
Ангелочек подлетел уже к самому окну.
И тут Елена, изловчившись, схватила ангела за его
пухлую ручку, и втащила к себе в комнату!
- Ой! - вскрикнул ангелочек. - Ты что делаешь!..
А Елена, не обращая внимания на крики, ловко
перевернула летучего сорванца вниз животом, и
несколько раз не больно, но довольно-таки
чувствительно его шлепнула.
Но ангелочек не стал, как она предполагала,
кричать еще
громче и вырываться. Наоборот, после шлепков
крылышки его
аккуратно сложились, он затих в ее руках, и
пробормотал задумчивым голосом:
- В последнее время все только и делают, что
шлепают меня! И
чем я провинился, спрашивается?..
- Ну, заработал, видно! - сказала Елена. - Видно,
всем детям, даже ангелочкам, иногда нужно
показывать, что можно, а что нельзя!..
И она вновь несколько раз его шлепнула. Но на этот
раз - легонько и ободрительно. Вот, мол, заслужил,
получил свое - и прощен.
И вдруг, не удержавшись, во внезапном порыве
нежности, Елена
поцеловала ангелочка прямо в складку между его
пухлыми половинками - точно так же, как в свое
время целовала брата.
- Ну, это ж совсем другое дело! - довольным голосом
прокомментировал ее действия летучий сорванец.
И вдруг скомандовал:
- А теперь переверни меня наоборот! И
поосторожнее с крыльями!
- А где твое "пожалуйста"? - строго
осведомилась Елена. Но приказание исполнила.
- Пожалуйста!.. - буркнул ангелочек. И, повозившись,
попытался устроиться на руках у Елены как можно
удобнее.
- Нет, лук мешает. И колчан. Помоги мне их снять! -
приказал он опять. И поспешно добавил: -
Пожалуйста, пожалуйста!
- Вот, теперь гораздо лучше! - сказал он после того,
как Елена освободила его от амуниции.
Ангелочек оказался
довольно-таки увесистым, хотя, сравнивая его с
обыкновенными малышами, Елена дала бы ему года
полтора, не больше. Но, прижимая его голенькое
тельце к своему обнаженному,
Елена почувствовала, как ее первый нежный порыв
только усиливается, и захватывает ее уже всю, до
самого сердца... И ей
вдруг захотелось, чтобы этот необыкновенный
малыш уже не улетал
никуда, а оставался у нее на руках как можно
дольше.
Ангелочку, видно, захотелось
того же. Потому что, вновь немного повозившись,
он, наконец, устроился вполне удобно.
- Ты неправильно истолковала мои действия! -
важным голосом заявил он. - Я имел в виду совсем не
то, о чем ты подумала...
Елена рассмеялась. Этот озорник выглядел так
забавно, когда
говорил так серьезно! Тем более, что его крылышек
теперь было не
видно, и он был похож на обыкновенного ребенка.
И тут ангелочек поднял свою ручку, стрельнул в
Елену взглядом, и указательным пальцем осторожно
дотронулся до соска ее левой груди.
Елена улыбнулась:
- И все-таки ты большой проказник! И хитрец, к тому
же.
- Что есть - то есть. - согласился ангелочек. - Но мы
ведь несем вам любовь, а многие люди, как ни
странно, прячутся от любви, и сопротивляются ей!
Так что в нашей спецшколе полевых ангелочков, при
райотделе встреч и бракосочетаний, мы даже
проходим специальный курс хитрости и
находчивости.
И посмотрел в лицо Елене с очень гордым видом.
- Что ты говоришь! - как можно старательнее
удивилась Елена.
- А как ты думала! - важно произнес ангелочек. И
добавил: - Меня, между прочим, Романом зовут!
- А меня - Еленой. - сказала Елена.
- Очень приятно! - на этот раз очень
"воспитанным" голосом отозвался Ромка.
И вдруг, шмыгнув носом, попросил:
- А теперь покорми меня! Пожалуйста...
- Чем? - удивилась Елена уже непритворно. -
Печеньем и вареньем?..
- Нет. Грудью!
- Но у меня еще нет собственных грудных детей. И
потому нет и молока! - воскликнула Елена.
Но ангелочек возразил ей очень убежденно:
- Нет, есть! Только сейчас оно - особенное. Ведь мы,
ангелочки-стрелки, всегда питаемся молоком таких
же девственниц,
как ты. Да ты и сама подумай - ну чем еще мы можем
питаться?..
И Ромка вновь постарался придать своему лицу как
можно более
значительный вид. Елена улыбнулась и, немного
подумав, сказала:
- Ну, давай попробуем. Но только не обижайся, если
я тебя разочарую...
Летающий младенец ждать себя не
заставил. Он тут же ухватил ее сосок своими
губами, прикрыл глаза, и принялся сосать что было
сил. Сначала Елена ничего не почувствовала. Но
потом поняла, что
она и в самом деле кормит этого необычного
младенца, хотя ей было
совершенно непонятно, как это у нее получается. И
затем она почувствовала, что это доставляет
летающему сорванцу истинное удовольствие, а ей -
настоящее блаженство. В нем была и
необыкновенная радость, и взаимная нежность, и
приобщение к чему-то совсем, совсем особенному.
Елена подошла к своей тахте, и сначала присела, а
потом и
прилегла на нее. Но уже не на левый, а на правый
бок, поскольку Ромка выказал явное стремление
переключиться на другую ее грудь...
Елена проснулась. Утро было уже в самом разгаре, и
она едва не соскочила с постели, но, воспомнив,
что теперь - лето, а не учебный год, и что на ее
временную работу ей предстоит выйти только на
следующей неделе, успокоилась.
Но тут же она резко поднялась, и бросила взгляд на
тумбочку, куда в начале ночи положила маленький
лук и колчан со стрелами. Теперь их там не было. И
никого не было рядом с ней.
"Неужели это все мне приснилось?.." - подумала
Елена.
И машинально провела рукой по соскам.
Они вдруг отозвались на это движение, и не совсем
так, как обычно. Елена посмотрела вниз. Соски хоть
и чуть-чуть, но явно увеличились в размере.
Нет, то, что было с ней ночью - ей вовсе не
приснилось!
В двери постучали.
- Лена! - позвала мать. - Ты попьешь с нами чаю? Или
будешь спать до обеда?
- Попью! - воскликнула Елена.
И, в чем была, то есть ни в чем, побежала умываться.
Из ванной ей навстречу вышел, в том же виде,
Сережка.
Елена, изловчившись, весело шлепнула его. Но
Сережка в свои семь лет уже многому научился. И,
развернувшись, он своей маленькой крепкой
ладошкой вернул шлепок сестре!
- Но я же не так сильно! - машинально потирая
шлепнутое место, возмущенно крикнула Елена уже
вслед брату, потому что он знал - главное, вовремя
убежать.
- Дети! Не деритесь! А то достанется обоим! -
крикнула с кухни мать.
Когда через несколько минут
Елена, уже в легком халате, явилась на кухню, все
были в сборе. Мать, в одном из своих деловых
костюмов, осторожно разливала по чашкам чай,
отец, в белой рубашке с короткими рукавами,
просматривал ежедневник, а по-прежнему неодетый
Сережка уже вовсю лопал булочку.
В их семье обнаженность никогда не была чем-то
запретным. Как можно запретить то, что
естественно? Но к столу принято было выходить
одетыми. Исключение делалось только для Сережки -
точно
так же, как когда-то для Елены.
- Ничего, сейчас мама и папа уедут, и я тебя
отлуплю по-настоящему! - пообещала ему Елена.
- А у нас один-один! - с полным ртом заявил Сережка.
- Ты первая начала!
Отец посмотрел на них обоих укоризненно и сказал:
- Все, хватит! Инцидент исчерпан.
Задержав свой взгляд на Елене, он добавил:
- Не устаю тобой любоваться! Интересно только, для
кого мы с мамой растим эту красоту?
Мать вздохнула. А Сережка открыл рот для нового
остроумного замечания. Но мать так на него
посмотрела, что он предпочел
промолчать...
Родители уехали на работу. Сережка остался на
кухне - сегодня была его очередь мыть посуду. А
Елена вернулась к себе в комнату, и задумчиво
подошла к окну, которое с ночи так и осталось
незакрытым. Перед ней, под почти безоблачным
синим небом, расстилался большой зеленый город.
Залитые солнцем, виднелись дома, улицы, площади,
скверы, люди, люди, люди, а чуть вдалеке
вырисовывались контуры мостов, переброшенных
через реку.
Елена улыбнулась. Она любила свой город!
Вдруг она увидела, как из дальнего подъезда их
огромного дома, со спортивной сумкой через плечо,
выходит Саша Федоров - ее бывший одноклассник, а
теперь студент юрфака.
Саша был, прямо скажем, совсем особенным
человеком. Он за все время учебы в школе никаких
других оценок, кроме пятерок, не получал. Школу он
окончил в пятнадцать лет, а теперь уже учился
на предпоследнем курсе того же университета, что
и Елена. Но при
этом Саша отнюдь не был книжным червем или
зубрилой. Нет, он за свою жизнь успел так много,
как будто в его сутках было не двадцать четыре, а
все сорок восемь часов.
Он занимался восточными единоборствами, сочинял
компьютерные
игры, неплохо играл на гитаре, писал стихи, и по
просьбам девушек рисовал им в альбомы и тетрадки
их портреты. Или же свои автопортреты. Это уж как
попросят. Кроме того, он уже сейчас не
просто подрабатывал, а очень даже неплохо
зарабатывал в какой-то
из фирм.
Но никто из его одноклассниц, одногруппниц или
просто соседок не мог похвастаться тем, что Саша
хоть раз пригласил ее с собой в кино или на
дискотеку. Этой сферы жизни для Саши будто бы не
существовало вовсе. Хотя многие, многие девушки
были влюблены в него до такой степени, что хоть
сейчас были готовы идти с ним и на край света, и
гораздо дальше.
Это можно было бы сказать и о Елене.
Но она не позволяла себе ни любить Сашу, ни
надеяться на подобное чувство с его стороны. Ей
казалось, что ее чувство в его сердце никогда не
найдет ответа.
И когда он ушел из их класса, она,
как другие девчонки, не подкарауливала его -
"случайно" - по дороге, не навязывалась ему с
какими-то глупыми просьбами или предложениями в
попутчицы, и
никогда, никогда не просила его что-нибудь
нарисовать ей в альбом.
Так и получилось, что они, живя в одном доме, уже
несколько лет друг с другом не встречались.
Елена вздохнула, и, употребив всю силу воли,
перевела свой взгляд в другую сторону. Чтоб не
провожать Сашу взглядом!..
И увидела зависшего в воздухе Ромку.
- Привет! - крикнул он Елене.
- Здравствуй, Рома! - улыбнулась она ему. - А я
сначала подумала, что ты мне только приснился.
Как тебе сегодняшнее утро?..
- Замечательно! Я все успел. И теперь у меня
осталось только два дела, самое необходимое и
самое важное. Потому что я только что подстрелил
одну тетку, и дядьку, который два года за ней
ухаживал.
- И как?..
- Ну, как... Сейчас они сидят у него, чай пьют,
договариваются, где проведут свой отпуск. Они
думают, что у них отпуска совпали случайно!
- А разве нет?
- Конечно, нет! Ничего случайного вообще не
бывает!
- Да, пожалуй...
- Просто вам, людям, не все видно. Некоторые вот не
могут понять за что им дано, допустим, то, или,
допустим, это. А за то! Внимательными надо быть, и
чуткими. А то на мелочи внимания не
обращаете, а потом вопиете к Нему! Хотя из
мелочей, между прочим,
и складывается вся эта жизнь.
И маленький ангел патетически потряс кулачком.
- Правда?.. - любуясь им, спросила Елена.
- И еще какая правда! - ответил Ромка с жаром.
- Ты, Рома, рассуждаешь, прямо как настоящий
философ! - сказала Елена.
- А я и есть философ. Только будущий. Мне
предназначено разработать общую теорию простого
человеческого счастья. Чтоб при
этом было хорошо не тем или этим, а всем. Я ведь
уже давно в
ангелочках, и скоро придет мой срок родиться
человеком. Один раз я, правда, уже рождался, но
неудачно. Там была война и эпидемия.
Я умер. Мне было тогда чуть больше года...
- Какая жалость! - воскликнула Елена. - Но теперь
все будет в порядке? Ты знаешь, кто твои будущие
родители?
- Ну, как тебе сказать... - протянул Ромка. - В
общем-то, нам об этом не сообщают. Но мне
разрешили заглянуть в книгу будущих рождений!
- И что?..
- Они очень хорошие люди. - ответил Ромка
уклончиво. - Я их уже полюбил.
И он замолчал.
Потом, посмотрев на Елену внимательно, он сказал:
- Днем ты еще красивее!
- Да?.. - улыбнулась Елена. И спросила: - Но ты,
видимо, опять проголодался?..
- Если честно, то да! Сегодня уже столько пришлось
полетать...
- Так бы сразу и сказал! Залетай. Давай сюда свой
лук и колчан. Пусть полежат пока на тумбочке... далее
Здесь вы сможете не только
прочитать рассказы и повести, но и опубликовать
свои... Чтобы вступить в члены нашего клуба
достаточно просто прислать Ваше произведение...
