"Литературный
полигон"
Андрей Дидоренко
Земля 544
- Абстрактная пьеса в восьми
конкретных картинах
продолжение
начало
Картина четвёртая.
/ Лес. Бортмеханик ходит с топором
вокруг дерева, примериваясь, с какой бы стороны
врубиться. Решившись, делает несколько
тренировочных взмахов, как перед игрой в гольф.
Появляется 2й помощник./
2Й ПОМОЩНИК. Лоцмана не видел?
БОРТМЕХАНИК. Конкретно или в
принципе?
2Й ПОМОЩНИК. Конкретно. Только что.
БОРТМЕХАНИК. Нет, не видел. А что,
должен был?
2Й ПОМОЩНИК. Хорошо бы.
БОРТМЕХАНИК. Ну, ради тебя могу
увидеть, если скажешь, куда смотреть.
2Й ПОМОЩНИК. Есть сведения, что он
причастен к угону.
БОРТМЕХАНИК /размахивается
топором, останавливается/. Каким боком?
2Й ПОМОЩНИК. Его видели с двумя
покрышками от нашего мотора.
БОРТМЕХАНИК. Кто видел?
2Й ПОМОЩНИК. Я.
БОРТМЕХАНИК. И что он на это соврал?
2Й ПОМОЩНИК. Ну, я не стал спрашивать в
лоб, а решил сесть на хвост и посмотреть, что он
станет делать.
БОРТМЕХАНИК. И что?
2Й ПОМОЩНИК. Он оторвался.
БОРТМЕХАНИК. Хвост?
2Й ПОМОЩНИК. Лоцман.
БОРТМЕХАНИК. А хвост?
2Й ПОМОЩНИК. А хвост теперь кусает
локти.
БОРТМЕХАНИК. Хороший хвост всегда
должен смотреть в оба, если у него голова есть.
2Й ПОМОЩНИК. Я думаю, это Лоцман угнал
наш корабль.
БОРТМЕХАНИК. Это ты по вёдрам
определил?
2Й ПОМОЩНИК. Эти вёдра - плохая
примета.
БОРТМЕХАНИК. Да зачем же Лоцман стал
бы угонять наш корабль?
2Й ПОМОЩНИК. Как зачем? Чтобы продать!
БОРТМЕХАНИК. Кому?
2Й ПОМОЩНИК. Откуда я знаю? Кому-нибудь
бы продал. Он мастер на это дело.
БОРТМЕХАНИК. Ерунда. Конечно, хорошо
бы загнать нашу посудину, да только кто её купит?
Она ж в нелетабельном состоянии.
2Й ПОМОЩНИК. А если на запчасти?
БОРТМЕХАНИК. Не думаю. Вообще я по
части купли-продажи не специалист. По морде дать
могу, а вот так, чтобы культурно облапошить - не
мой фас. И профиль тоже.
2Й ПОМОЩНИК. Зато это типичный профиль
нашего Лоцмана. Типичный профиль. Ну, хорошо,
допустим, он эти покрышки не украл, а купил.
БОРТМЕХАНИК. У кого?
2Й ПОМОЩНИК. У угонщика.
БОРТМЕХАНИК. А зачем?
2Й ПОМОЩНИК. Чтобы перепродать.
БОРТМЕХАНИК. Кому?
2Й ПОМОЩНИК. Откуда мне знать? Что ты
меня всё время спрашиваешь о какой-то ерунде? Ты
домой хочешь?
БОРТМЕХАНИК. Нет.
2Й ПОМОЩНИК. Ну, так сам тогда и ищи
свой корабль. Что мне, больше всех надо, что ли?
БОРТМЕХАНИК /размахивается топором,
останавливается/. Слушай, я понятия не имею, где
Лоцман. Но одно могу сказать точно: хвост из тебя -
как из вот этого топора пижама. Так что иди и
работай над образом. Привет. Когда найдёшь
корабль - свистни мне, я его починю.
2Й ПОМОЩНИК. Если ещё будет, что
чинить.
/Появляются Капитан с Переводчицей.
Капитан углублён в изучение карты мира/.
КАПИТАН. Рубите?
ПЕРЕВОДЧИЦА. Судя по всему, вечером,
кроме как барбекю, нам ничего не светит.
2Й ПОМОЩНИК. Что такое барбекю?
БОРТМЕХАНИК. Ассимилировавшийся
шашлык. Кстати, он вам тоже не светит.
ПЕРЕВОДЧИЦА. Ну как, нашёл Лоцмана?
2Й ПОМОЩНИК. Пока нет. Похоже, он
пропал пропадом. Вместе с вёдрами.
КАПИТАН. Странно.
БОРТМЕХАНИК. Странно, что вместе с
вёдрами?
2Й ПОМОЩНИК. Ничего странного. И
никакие это не вёдра. Это покрышки от нашего
двигателя. Я их точно узнал в лицо.
ПЕРЕВОДЧИЦА. Что это за дерево ты
решил рубить? Дуб?
2Й ПОМОЩНИК. Никакой это не дуб.
ПЕРЕВОДЧИЦА. А кто это?
2Й ПОМОЩНИК. Это наш бортмеханик.
ПЕРЕВОДЧИЦА. Что-то он не похож на дуб.
БОРТМЕХАНИК. Спасибо.
ПЕРЕВОДЧИЦА. Ты хочешь сказать, что на
этой планете встречаются обыкновенные дубы?
БОРТМЕХАНИК. Совершенно верно.
Практически, каждый второй. Я бы сказал, флора
этой планеты пестрастна и костра. Контрастна и
пестра.
ПЕРЕВОДЧИЦА. Ты не можешь срубить это
дерево.
БОРТМЕХАНИК. На что спорим?
ПЕРЕВОДЧИЦА. Вдруг оно имеет особое
сакральное значение?
БОРТМЕХАНИК. Это что значит? Плохо
горит?
2Й ПОМОЩНИК. Нет, это значит, насквозь
ядовитое.
БОРТМЕХАНИК. А-а! Ну, это ничего.
/Ударяет по стволу. Откуда-то сверху с грохотом
падает ведро/.
КАПИТАН /спокойно/. Измена.
ПЕРЕВОДЧИЦА. Ну, вот, я же говорила!
БОРТМЕХАНИК. Вот что значит,
врубиться с душой.
2Й ПОМОЩНИК. Эй, похоже, это то самое
ведро. Не иначе, как Лоцман его в дупле припрятал.
ПЕРЕВОДЧИЦА. Аль къяри дель капо эст.
Да падёт тяжесть на голову возомнившего.
2Й ПОМОЩНИК. Это что, латынь?
БОРТМЕХАНИК. Свинство это, а не
латынь. Имеет человек право срубить себе дров для
костра!
ПЕРЕВОДЧИЦА. Лети на свою землю и руби
там, сколько влезет. А здесь свои законы.
БОРТМЕХАНИК. Плевал я на эти
законы! /Ударяет по
стволу, сверху падает второе ведро/.
КАПИТАН. Полундра.
ПЕРЕВОДЧИЦА. Я предупреждала.
Несколько раз.
2Й ПОМОЩНИК. Это всё Лоцман! Типичный
Лоцман!
БОРТМЕХАНИК /бросает топор/. Всё!
С меня хватит! Рубите сами. Рубите, пилите, колите,
делайте, что угодно. Разбирайтесь с вашей флорой
без меня. Я увольняюсь. /Уходит/.
2Й ПОМОЩНИК /внимательно
рассматривая ведро/. Покрышка. Точно покрышка
Капитан, что будем делать?
КАПИТАН. Ждать.
2Й ПОМОЩНИК. Чего ждать? Ждать-то
нечего! Либо мы найдём корабль, либо застрянем в
этой дыре бог знает на сколько! Чёрт, да на эту
планету в жизни никто не заглянет. Её и на
картах-то не на всех указывают! Капитан, надо
что-то срочно предпринять. Вы обязаны немедленно
принять решение и спасти нас.
/Капитан усмехается и в задумчивости
уходит, продолжая изучать карту./
2Й ПОМОЩНИК /вдогонку/. Капитан!
Капитан! /Переводчице/ Чёрт, иногда он меня
просто выводит из себя.
ПЕРЕВОДЧИЦА. Успокойся, успокойся.
Ничего страшного. Что-нибудь придумаем. Наш
капитан хоть и не болтун, но голова у него
работает. И дело своё он знает. Так что
возвращайся спокойно в лагерь и отдохни. Забудь
про корабль, а заодно и про Лоцмана. Всё
наладится, увидишь.
2Й ПОМОЩНИК. Наладится, как же.
ПЕРЕВОДЧИЦА. Наладится, наладится,
уверяю тебя. Ты ещё когда-нибудь будешь
вспоминать об этой 544й земле и говорить: вот, мол,
были времена! Был я молодой, красивый, храбрый.
Украли у меня однажды космический корабль, но я
не растерялся. С чего бы это мне было растеряться?
Пожал я плечами и пошёл домой пешком. Путь,
конечно, не близкий. Зато на бензине сэкономил.
Ну, разве не так?
2Й ПОМОЩНИК. Наверное, так... Ладно,
посмотрим. Может, и правда всё наладится. Вдруг
какой другой корабль нас найдёт?
ПЕРЕВОДЧИЦА. Найдёт-найдёт, ясное
дело. Не сегодня, так послезавтра. Но найдёт
однозначно. Увидишь.
2Й ПОМОЩНИК. Будем надеяться. В конце
концов, что нам ещё остаётся? /Уходит/.
/Переводчица садится на траву под
деревом, склоняет голову на руки. Возвращается
Бортмеханик/
БОРТМЕХАНИК. Топор забыл. Хороший
человек без топора - лёгкая добыча. Эй, ты что,
плачешь, что ли?
ПЕРЕВОДЧИЦА /вытирает глаза/. С
чего бы это вдруг?
БОРТМЕХАНИК. Вот и я удивляюсь, с чего
бы, понимаешь, тебе плакать? Может, обидел кто?
ПЕРЕВОДЧИЦА. Нет, пока ещё.
БОРТМЕХАНИК /садится рядом/. И не
обидит, не надейся. Тут, похоже, кроме нас и нету
никого. Сама планета-то по масштабу - с гулькин
нос. Её и на картах, к счастью, не на всех
указывают. А то было бы тут сейчас
столпотворение, как на моей земле. Ужас. Нет,
рассуждая трезво, нам колоссально повезло. Я даже
удивляюсь, с чего бы это, и где подвох. И кстати,
как человек бывалый и тут, и там, и всюду, не
исключаю, что за каждый день пребывания здесь,
некая физиономия в очках нам потом предъявит
счёт, как за номер в пятизвёздочном отеле. И в
этом счёте, попомни мои слова, укажет, подлец, всё:
воды выпили столько-то, кислорода выдышали
столько-то, травы вылежали 174 погонных метра, плюс
сруб деревьев во время нереста и тому подобное.
Так что ухо надо держать по ветру и наслаждаться
всем, что подворачивается под ноги, пока за руку
не схватили. Чуешь?
ПЕРЕВОДЧИЦА. Чую.
БОРТМЕХАНИК. Да, не расстраивайся ты!
Вот увидишь, придёт время, и ты ещё будешь
вспоминать об этой земле, какой бишь там у неё
номер, и говорить: вот, мол, были времена! Была я
молода, красива. Украли, помню, у меня как-то
космический корабль. Но я не растерялась. Потому
как, зачем он мне вообще нужен? Вокруг столько
симпатичных парней, что я и без всяких там
кораблей прекрасно себя чувствую. Ну, как? Прав я
как обычно?
ПЕРЕВОДЧИЦА. Наверное, прав.
БОРТМЕХАНИК. Конечно, прав. Я просто
уверен, что прав. Так что не расстраивайся, и если
вдруг встретишь Лоцмана, будь с ним поосторожнее.
По-моему, он к тебе неравнодушен.
ПЕРЕВОДЧИЦА. С чего это ты взял?
БОРТМЕХАНИК. Ревность подсказывает.
Ну, ладно, где тут мой топор? Ага, вижу. Кстати, и
покрышки эти тоже могут в хозяйстве пригодиться.
Ну, пойду потихоньку. До встречи.
ПЕРЕВОДЧИЦА. Пока.
/Бортмеханик уходит. С дерева
осторожно слезает Лоцман./
ЛОЦМАН. Только не кричи, ладно?
ПЕРЕВОДЧИЦА. Ты что, так там и сидел
всё время?
ЛОЦМАН. Как будто у меня был другой
выход!
ПЕРЕВОДЧИЦА. А зачем ты туда вообще
залез?
ЛОЦМАН. Хотел кое-что проверить.
ПЕРЕВОДЧИЦА. И как, проверил?
ЛОЦМАН. Пока не знаю. Похоже, нет.
ПЕРЕВОДЧИЦА. А может, ты просто сидел
и подслушивал?
ЛОЦМАН. Да, пришлось волей-неволей.
Надо сказать, довольно нудное занятие. Это только
в кино люди разговаривают тщательно
продуманными фразами и более-менее удачно шутят
под конец. На самом деле, человеческие разговоры
на редкость банальны и затянуты. Так и хочется
заорать сверху: «Любезный! Ну, скажи хоть
что-нибудь умное, пожалей подслушивающего!» Но
неудобно как-то. И почему Бортмеханик избрал для
сруба именно моё дерево?
ПЕРЕВОДЧИЦА. Скажи, это действительно
были покрышки от двигателя?
ЛОЦМАН. Да откуда я знаю? Может, и
покрышки. По мне, так выглядели они как
обыкновенные вёдра.
ПЕРЕВОДЧИЦА. Значит, это не ты угнал
корабль?
ЛОЦМАН. Похоже, что не я.
ПЕРЕВОДЧИЦА. А где ты тогда взял
покрышки?
ЛОЦМАН. Я мог бы тебе сказать, но...
Хотя, почему бы и нет? Где я взял покрышки? Нашёл. В
палатке нашего Капитана. Надеюсь, ты не станешь
меня спрашивать, как они там оказались?
ПЕРЕВОДЧИЦА. Пожалуй, нет. Да и какая,
в конце концов, разница? Хотя это, конечно,
интересно. А почему бы тебе у него самого не
спросить?
ЛОЦМАН. Спрошу обязательно, можешь не
волноваться.
ПЕРЕВОДЧИЦА. Да я и не волнуюсь. Мне-то
чего волноваться?
ЛОЦМАН. Правильно. Ты как, не
торопишься?
ПЕРЕВОДЧИЦА. Пожалуй, пока нет.
ЛОЦМАН. Замечательно. Понимаешь, в
течение вынужденного подслушивания, я кое-что не
совсем понял.
ПЕРЕВОДЧИЦА. Что же ты не совсем
понял?
ЛОЦМАН. Так ты замужем или нет?
ПЕРЕВОДЧИЦА. А какое это имеет
значение?
ЛОЦМАН. Что, действительно никакого?
ПЕРЕВОДЧИЦА. Абсолютно/обнимает
Лоцмана, подставляя губы для поцелуя/.
ЛОЦМАН. Это то, что Бортмеханик назвал
«будь с ним поосторожнее»?
ПЕРЕВОДЧИЦА. Почти.
ЛОЦМАН. У каждого свой способ
самообороны. /Поцелуй/
Картина пятая.
/Поле. Музыковед и Бортмеханик копают
яму по очереди одной лопатой./
МУЗЫКОВЕД. Как человек, проживший
жизнь среди возвышенного, должен сказать, что
приземлились мы довольно неудачно.
БОРТМЕХАНИК. Почему это?
МУЗЫКОВЕД. Потому что неожиданно нам
пришлось столкнуться лицом к лицу с отсутствием
некоторых мелочей, к которым человек очень
быстро привыкает, и без которых впоследствии
обходится с весьма немузыкальным скрипом.
БОРТМЕХАНИК. Какие конкретно мелочи
вы имеете в виду?
МУЗЫКОВЕД. Экскаватор.
БОРТМЕХАНИК. Но разве
высокообматерянный человек не должен с
лёгкостью относится к отсутствию дарёных
цивилизацией удобств?
МУЗЫКОВЕД. Должен. Но не относится.
Человеку, реящему и парящему, не должно ничего
мешать реять и парить.
БОРТМЕХАНИК. А как насчёт того, чтобы
реять и копать?
МУЗЫКОВЕД. Несовместимо.
БОРТМЕХАНИК. Ладно, давайте сюда
лопату, моя очередь.
/Появляется Министр с дипломатом в
хорошем костюме./
МИНИСТР. Добрый день.
БОРТМЕХАНИК. Не понял.
МИНИСТР. Я говорю «добрый день». Что
тут непонятного?
БОРТМЕХАНИК. Ну, ладно, допустим,
добрый. А вы, собственно, кто?
МИНИСТР. Я министр по чрезвычайным
ситуациям.
МУЗЫКОВЕД. Ясно. Вы привезли
экскаватор?
МИНИСТР. Что?
МУЗЫКОВЕД. Я понимаю так, что
правительство праматери-земли, не в силах видеть,
как доктор философии и бакалавр искусств роет
яму простой лопатой, немедленно выслало сюда вас,
чтобы разобраться в деле и навести порядок. Я
прав?
МИНИСТР. В чём-то. Где моя жена?
БОРТМЕХАНИК. Вы женаты? Поздравляю.
МИНИСТР. Спасибо. Она жива?
БОРТМЕХАНИК. То есть вы не в курсе?
МИНИСТР. Разумеется, нет. Именно
поэтому я здесь. Если она жива, я забираю её. Если
нет - мне нужно заключение о смерти, без которого
я не могу оформить развод.
МУЗЫКОВЕД. Ваша жена, случайно, не
переводчица?
МИНИСТР. Именно. Кстати, сколько
вообще людей уцелело после катастрофы? И почему?
БОРТМЕХАНИК. Человек шесть или что-то
около того. Между нами говоря, это вышло
совершенно случайно.
МИНИСТР. Случайно! Хороша
случайность! Кое-кто из-за этой случайности
пойдёт под суд.
БОРТМЕХАНИК. Ну, мы-то все официально
погибли.
МИНИСТР. Официально - да. Только это и
обнадёживает. Вода есть у вас?
БОРТМЕХАНИК. Есть /достаёт флягу/.
Но сильно хлорированная спиртом.
МИНИСТР. Неважно. Давайте сюда /жадно
пьёт/. Чёрт знает что! Спасибо. Конечно, ваше
спасение сильно осложняет ситуацию. Для вас же
самих.
МУЗЫКОВЕД. С другой стороны, наша
гибель могла бы усложнить её ещё больше.
МИНИСТР. Это только с вашей точки
зрения.
МУЗЫКОВЕД. Да, конечно.
МИНИСТР. Но вам самим же прийдётся
объяснять, почему спаслись именно вы, а не кто-то
другой.
БОРТМЕХАНИК. Прийдётся, конечно, но
только после возвращения обратно. А это, пока что,
весьма проблематично.
МИНИСТР. Почему это? /пьёт из фляги/
МУЗЫКОВЕД. У нас угнали космический
корабль.
МИНИСТР. Ну, это мелочи. Кто-нибудь вас
подберёт.
МУЗЫКОВЕД. Что значит, кто-нибудь? А
разве вы здесь не за этим?
МИНИСТР. Нет, у меня здесь другие цели.
Значит, говорите, моя жена жива?
БОРТМЕХАНИК. Да, она спаслась вместе с
нами. Но мы тут не при чём. Это опять же чистая
случайность.
МИНИСТР. Я вас не виню. Всё равно, тут
уж ничего не поделаешь. Видно, судьба такая. Вы
будете смеяться, но где-то в глубине души я даже
рад, что все вы спаслись.
МУЗЫКОВЕД. Ну, что вы. Не стоит.
МИНИСТР. Нет, правда. Иногда так
бывает: казалось бы, все твои планы и замыслы,
взлелеянные годами, рушатся в один миг. А ты,
вместо того, чтобы рыдать, смеёшься.
БОРТМЕХАНИК. Это называется истерика.
МИНИСТР. Может быть. Вы ведь знаете,
что это я подложил бомбу в ваш корабль?
БОРТМЕХАНИК. Серьёзно? Первый раз об
этом слышу.
МИНИСТР /открывает дипломат,
достаёт оттуда разобранную по частям винтовку,
начинает собирать/. Разумеется. Взрывчатка
была в косметичке моей жены. Неужели, вы и вправду
не в курсе? Вся четырнадцатая земля об этом знает.
Одно из самых нашумевших дел месяца. Меня,
разумеется, отпустили под залог.
БОРТМЕХАНИК. Под залог?
МИНИСТР. Ну, да. Я взял в заложники
четырёх человек, и меня отпустили. На время,
разумеется. Конечно, я не собираюсь возвращаться
назад прямо сегодня. Да и завтра, пожалуй, тоже. И
вообще теперь, когда моя репутация на земле
несколько пошатнулась, я, право, уж и не знаю,
стоит ли мне довершать задуманное. Откровенно
говоря, я боюсь, что теперь даже смерть жены не
доставит мне практически никакой радости.
Ужасно, правда?
БОРТМЕХАНИК. Кошмар.
МУЗЫКОВЕД. Тогда зачем вы здесь?
МИНИСТР. Отчасти из принципа, отчасти
из любопытства. Я, признаться, очень
расстраиваюсь, когда мои замыслы не
осуществляются. Но даже в этом случае, я не могу
успокоиться, пока не узнаю истинной причины
провала. Почему? Почему, чёрт возьми, корабль не
взорвался целиком, как он должен был взорваться?
Убейте меня, но ведь я совершенно точно
просчитал, что... Да что там, смотрите
сами./Достаёт из кармана схему, разворачивает/.
Вот, крестом я пометил место, где должна была
сидеть моя жена. Смотрите, от этого места до
основного топливного бака всего-то метров
двенадцать. Толщина перекрытий между этими
отсеками пять и три. Взрывчатка рассчитана ровно
на пятнадцать кубиков. Видите? Всё идеально. Но
что-то произошло, и взрыв оказался недостаточно
мощным, чтобы пробить перекрытия. Это могло бы
произойти, если бы взрыв произошёл в другой части
корабля, удалённой от топливного отсека более
чем на тридцать метров.
БОРТМЕХАНИК. Очевидно, так и
случилось.
МИНИСТР. Но почему?
БОРТМЕХАНИК. Вы верите в бога?
МИНИСТР. Нет.
БОРТМЕХАНИК. Тогда это просто ещё
одна нелепая случайность. Из тех, что никогда
нельзя предвидеть.
МИНИСТР. Что вы имеете в виду?
БОРТМЕХАНИК. Ваша жена забыла сумочку
с косметичкой в туалетной комнате. Она сама
недавно жаловалась нам, как тяжело ей приходится
здесь без макияжа, и что её косметичка сейчас
где-то в открытом космосе. Видите, туалетная
комната находится ровно в противоположном конце
корабля.
МИНИСТР /задумчиво смотрит на
схему/. Да, здесь, пожалуй, не менее тридцати
метров. Неужели всё и вправду так глупо
получилось?
БОРТМЕХАНИК. Похоже, что именно так.
Разумеется, в этом случае, вам совершенно не в чем
себя винить.
МИНИСТР. Да-да, вы правы. Однако
странно, что после разгерметизации вас всех не
разорвало на части, как должно было?
БОРТМЕХАНИК. О, это просто. Наш
корабль - единственный этой модели - был
оборудован дополнительными перекрытиями,
автоматически срабатывающими при
разгереметизации и разделяющими корабль на
восемь автономных отсеков. Вот здесь, видите? В
случае повреждения даже семи из них, восьмой
продолжал бы поддерживать все условия для
обеспечения нормального существования людей.
Кстати, уже в следующей модели эти перекрытия
признали нефункциональными и исключили из
конструкции.
МИНИСТР. Совершенно правильно, на мой
взгляд.
БОРТМЕХАНИК. Абсолютно правильно.
Ведь, в принципе, эти перекрытия, кроме как для
спасения людей, больше абсолютно ни за чем не
нужны.
МИНИСТР. Ну что ж, вот всё и
выяснилось. Спасибо вам, вы меня несколько
успокоили. Разумеется, это ничего не меняет, но...
Где вы дели вашу флягу?
БОРТМЕХАНИК. Там уже почти ничего не
осталось.
МИНИСТР. Ничего, давайте, сколько есть
/жадно пьёт/. Спасибо. Ну, а теперь /взводит
затвор/, теперь я хотел бы повидаться с моей
женой. Где она сейчас?
МУЗЫКОВЕД. Она в лагере. Пройдёте это
поле, потом сворачивайте влево. Метров через
двести - вправо. Там увидите.
МИНИСТР. Спасибо. Вы, я вижу, очень
хорошо знаете дорогу. Так вот, сходите,
пожалуйста, за моей женой и приведите её сюда.
Только не надо лишнего шума и крика. Всё ей
объясните и передайте, что если вдруг она не
захочет меня видеть, мне волей-неволей прийдётся
застрелить вот этого почтенного человека,
которого я очень ценю и уважаю /указывает
винтовкой на Бортмеханика/. Вы меня хорошо
поняли?
МУЗЫКОВЕД. Я-то, конечно, понял, но...
МИНИСТР. Прекрасно. Понимаете, очень
важно, чтобы вы меня хорошо поняли. От этого
многое зависит. До свидания.
МУЗЫКОВЕД. Но я... Подождите, я же не
могу...
МИНИСТР. И умоляю вас, не
задерживайтесь. Ясно? Ну, давай-давай, пошёл. Не
видишь, люди ждут? Шевелись.
/Музыковед обиженно уходит./
МИНИСТР. Уходит ведь.
БОРТМЕХАНИК. Уходит.
МИНИСТР. А мы с тобой остаёмся.
БОРТМЕХАНИК. Остаёмся.
МИНИСТР. Как думаешь, он быстро
обернётся?
БОРТМЕХАНИК. Кто его знает?
МИНИСТР. Хорошо бы, чтоб
побыстрее. Не нравится мне здесь, на этой вашей
544й Земле. Что-то в ней есть подозрительное. Сразу,
вроде бы, и не скажешь. Но я чувствую.
Министерским чутьём. А оно у нас ого-го как
развито. Без обострённого чутья на таком месте
долго не продержишься... далле
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Хотите опубликовать свое
произведение на страницах "Литературного
полигона"? Пишите....
другие
произведения
|
