- КОТ
Глава 10.
Конечно же, начало боевой эпопеи я позорно
проспал. Утром меня разбудили вопли под окнами:
горланили что-то подбадривающее старики, ревели
белугами будущие вдовы. Странное дело, солдат не
набралось бы и полутора десятков, а голосила по
ним чуть не половина половозрелого женского
населения. Высунувшись, я увидел ужасающую
картину: посреди площади во фрунт стояли балбесы
Мунделя с ружьями наплечо. Даже сверху было
заметно, что ружья совсем не чищены и от ржавчины
рыжие, как Суламифь. Однако, к каждому ружью был
примкнут остро отточенный штык. Солдаты в строю
пучили глаза на то, как несколько слуг усаживали
на худую клячу моего дедушку. Дед был при огрызке
сабли, в драной мантии, а на голове у него
красовался боевой шлем, тоже давно не чищенный.
Последнее обстоятельство было как раз очень
кстати, ибо ржавое забрало заело в приподнятом
состоянии. В противном случае подслеповатый дед
вообще бы ничего видел. После долгой суетни
слугам, наконец, удалось водрузить старикана в
седло. Тот крепко вцепился в луку, так что, по
крайней мере, в течение первых минут его падения
с лошади ожидать не приходилось. Немного
покачавшись, полководец вметнул куцый клинок
вверх и дал команду выступать. Солдаты поломали
строй и, «кто в лес - кто по дрова», затопали с
площади. Женщины плакали, махали вслед
платочками и наказывали вернуться с трофеями.
Смех, да и только! Мне, например, было доподлинно
известно, что Людоед давно пропил все серебро,
полученное за те несколько обозов с жижей. Самое
большее, на что могли надеяться наши доблестные
воины в случае нанесения противнику конфузии,
так это прикатить в качестве трофея с его огорода
пару брюкв. То-то было бы радости!
- Умываться времени уже не
оставалось, и я, пропустив положенные водные
процедуры, задним ходом вылетел по знакомой
тропинке к Людоедову замку. Ясно, что за короткую
ночь пройдоха-Кот так ничего и не придумал.
Приходилось рассчитывать на собственные силы. Но
для начала необходимо было уяснить обстановку на
месте. Дедова кобыла по причине патологической
худосочности вроде не могла развить высокой
скорости, и, кроме того, движение войска должно
было непременно задерживаться частыми привалами
для перемотки портянок. Поэтому я надеялся
прибыть на поле брани раньше вояк, но не
рассчитал прыти собственного дедушки. И когда
добежал до замка, то увидел, как он, еле удерживая
вертикальное положение в седле, взмахом сабли
уже дал команду штурмовать ворота.
- Тут началось самое интересное.
Судя по опущенному мосту через ров, Людоед не
принял всерьез ни мое давешнее посещение, ни
полководческие таланты старого короля. Однако,
ворота в замок были заперты. Солдатня с разбегу
вонзила штыки в створки ворот, не причинив им,
естественно, ни малейшего вреда. Но и противник
никак не ответил на этот выпад. То есть, сверху не
полилась расплавленная смола, не засвистели
стрелы и не вылетела лихая конница. Атакующая
армия несколько смешалась. Было видно, как
солдаты с трудом повыдергивали изувеченные
штыки из ворот и принялись смущенно
оглядываться, не понимая, что делать дальше. К
этому времени дед уговорил-таки свою клячу
оторваться от придорожного клевера, пересек по
мосту ров и подъехал к воротам. С видом великого
фортификатора он буквально обнюхал окованные
железом створки и, повернувшись к солдатам,
принялся им что-то объяснять. При этом он
размахивал руками, указывал десницей куда-то
вдаль и, похоже, нецензурно бранился. Потом
Мундель перевел своим подопечным все сказанное
королем и отправил их нестройной толпой к
ближайшему лесу. Дед, тем временем, сполз с
лошади, стащил шлем, отер подолом мантии лысину и
присел в тени ворот, поджидая возвращения
служивых.
- Из-за стен замка не доносилось ни
звука. В небе плыли легкие облачка, похоже было,
что Людоед просто игнорировал выпады своего
старого недруга, и ничто в ближайшие часы
смертоубийств не предвещало. Поэтому, я
подобрался поближе и продолжал наблюдать.
Примерно через час вернулись солдаты. Они, сопя и
наступая друг другу на ноги, волокли ствол
толстенного, только-только сваленного тополя.
Дед оживился, вскочил на ноги, и по его команде
эта куча идиотов принялась методично долбить
бревном по воротам. После третьего удара на стене
замка возник какой-то оборванец, видимо, из
людоедовых крепостных, с ведром в руках. Он
меланхолично посмотрел на нападавших и, не
торопясь, опрокинул ведро. Нетрудно догадаться,
что из себя представляло его содержимое. То, что
было в ведре, с замечательной меткостью
вывалилось дедушке прямо на голову, благо он хоть
успел снова напялить свой шлем. Струя вони была,
видимо, такой сильной, что некоторые из солдат,
хоть и привыкших к запахам казармы, не удержались
на ногах. Крестьянин с удовлетворением посмотрел
на дело рук своих и канул за стену, несомненно, за
новой порцией пахучих боеприпасов. Храброе
войско во главе с королем не стало дождаться
повторного залпа, бросило полено и поспешно
отступило за ров. Там солдаты принялись
приводить в порядок своего полководца. Однако,
все их старания были бесполезны: дрянь оказалась
удивительно липкой. Нисколько не отчистив деда,
они перемазались сами, и теперь удушливо
смердели хором. Поняв бесплодность попыток
всухую вернуть армии боевой вид, Мундель с
позволения короля повел всех в сторону речки для
тотального помыва.
- - Конец форели, - пронеслось у меня
в голове. И решив оценить эффект воздействия
дряни на флору и фауну водоема лично, на
безопасном расстоянии последовал за войском к
реке. Не мудрствуя лукаво, команда Мунделя
принялась макать деда в воду, параллельно
отмываясь и сама. Первыми почувствовали неладное
прачки, полоскавшие белье в двухстах шагах по
течению на том берегу. Было видно, что они
перестали болтать простынки в стремнине, а потом
их словно ветром сдуло. Белье осталось валяться
на берегу, а четверо молодок поспешили от берега,
унося с пятую, наиболее слабую (кажется,
беременную), которая потеряла сознание. Часть
наших бравых обормотов расценила это как
результат своего воинственного вида и принялась
глупо ржать и свистеть вслед. Отмывшись, армия
уложила мокрого короля на бережку просыхать и
бросилась собирать всплывающую верх брюхом рыбу.
Время было обеденное, двое солдафонов
направились к соседней роще за дровами, а Мундель
установил походный котел и заставил оставшихся
чистить добычу для ухи.
- Не прошло и получаса, как над
веселым костерком в котле аппетитно булькала
уха, взвод дружно сглатывал голодную слюну, а
продрогший дед исходил паром от высыхающей
одежды. Я ожидал, не будет ли какой реакции после
поедания отравленной рыбы. Однако, крепкие
желудки солдатни, видимо, переварили ее без
особого вреда для жизни. И все же, принудительное
купание в холодной воде не прошло даром,
большинство воинов во главе с полководцем
принялось кашлять и чихать. Испуганный
неожиданным ухудшением королевского здоровья
Мундель отправил нарочного к Фельдмедику. Спустя
еще час дедуля окончательно расхворался.
Сморкаясь в подол многострадальной мантии, он
издавал жуткие звуки, точь-в-точь обучающийся
горнист.
- Через некоторое время на пригорке
показался армейский обоз с медслужбой во главе.
Вспомнив виденный инструментарий, я решил не
подвергать испытаниям собственный рассудок и не
смотреть на процедуру лечения. Следовало уже
показаться в городе, возможно, Кот что-нибудь
придумал.
- Тот встретил меня в собственных
апартаментах во всеоружии, одетым (в обоих
сапогах) и с серьезной миной на морде. Как
оказалось, общее направление наших мыслей
совпало: справляться с проблемой войны следовало
за пулькой. Для этого была выработана следующая,
упрощенная до идиотизма, тактика. Я отправляюсь
вечером к Людоеду и сообщаю ему, что старый
король не верит в способности хозяина замка
отличить даму от шестерки и желает перед
нанесением поражения на поле брани ободрать его
в карты. Дескать, играть с побежденным
унизительно. Кот в это время проделывает
аналогичный фокус с самолюбивым стариком. В
качестве же партнеров обеим воюющим сторонам
предлагаемся мы, то есть Кот и Ваш покорный слуга.
К вечеру выяснилось, что план сработал на славу.
Людоед, например, так взбеленился, что потребовал
незамедлительного удовлетворения за зеленым
сукном прямо у него в замке, несмотря на поздний
час.
-- Тащи их сюды - и этого старого хвастуна и этого
паршивого мышелова! - орал он, надсаживаясь, - Мы
их вместе так вздуем, что они не расплотються
всем королевством!
- Дед проявил примерно ту же
реакцию, и уговорить обоих перенести встречу
назавтра оказалось нелегко. Однако нам с Котом
требовалась хотя бы одна ночь, чтобы
подготовиться к схватке, то есть, покрыть колоду
карт соответствующим крапом. В данном случае
проявлять щепетильность было глупо, и столь
безобразный мухлеж меня ничуть не смущал.
Глава 11.
Вечером следующего дня дедуля распустил армию на
сутки в отпуск. Бертольд Морь был этому
несказанно рад и поставил в честь старого короля
свечку толщиной с бутыль: прогулявшиеся на
природе солдаты проявили в его заведении
удивительный интерес к жратве и спиртным
напиткам. В городе по поводу краткосрочного
отпуска мунделевских пехотинцев случилось нечто
вроде народного гулянья. Пелись песни, будущие
вдовы на время забыли о грядущих печалях. А мы
втроем под покровом вечерней тьмы направились к
Людоеду. Тот встретил старика и Кота довольно
холодно, а мне хитро и многообещающе подмигивал.
Ради приличия было приказано накрыть стол, и дед,
сначала хмурый и немногословный, при виде
съестного и знаменитого кувшина несколько
оживился. Когда совсем стемнело, зажгли свечи, и
давние недруги уселись за стол, сверкая очами и
не скрывая желания доказать друг другу полную
несостоятельность противника за карточной
игрой. Дальше дело пошло именно так, как Кот и
рассчитывал. Мало того, что колода была крапленой
(разгоряченные противники этого не замечали), так
вдобавок мы с величайшим интриганом всех времен
и народов играли на один карман. Но и это не все:
Кот ловко передергивал. Поэтому не следует
удивляться, что к полуночи король проиграл все,
что принадлежало лично ему, включая потертых
горностаев и несвежее нижнее белье. А Людоед
остался нам должен урожай репы будущего года. Еще
через час, когда сумма проигранного стала
включать позолоченную корону для повседневного
ношения и подъемный мост через ров с жижей, оба
картежника принялись посматривать на нас с
Котом, как на государственных преступников. И вот
настал момент, когда Кот, наконец, закрыл всем
пулю и объявил, что желает принять в качестве
уплаты все наличное оружие и боевую технику в
стране. Он, мол, тоже решил идти воевать
сопредельное государство.
- Пока дед с Людоедом, теперь
сплоченные сокрушительным поражением,
переваривали это известие, за дверью послышались
тяжелые шаги. Дверь от могучего пинка
распахнулась и в проеме показалась внушительная
фигура моего отца. Он прислонился к притолоке и,
поигрывал плеткой. Было ясно, что папаша
осведомлен Фонтеном обо всем до мелочей, взбешен,
и попавшим под горячую руку лицам, развязавшим
гражданскую войну, жертвам агрессии, а также,
детям и животным, несдобровать, не взирая на
личности. Так бы и произошло, но отец был
несколько огорошен тем, что увидел. Он скорее был
готов застать противников, скачущих по горнице с
палашами наголо.
- Ну, что, вояки, - интонации его, все же,
ничего хорошего не предвещали.
- Да вот, в картишки режемся... - вжав головы
в плечи, ответствовали присутствующие.
Глава 12.
... с потолочной балки меня сняли только утром.
Сам-то я ни за что не хотел слезать: дураков нету.
Папаша изволили гневаться, однако, пользовать
стариков плетью из благородства было никак не с
руки. Что же касается моего огузка, то лучшего
объекта для вымещения недовольства трудно было
обнаружить. Кот к тому времени уже давно сбросил
сапоги, угодив одним прямо по лысине Людоеду, и
крышами махнул к себе. Он же, между прочим, меня в
два счета и снял, гад. Собственно, слез-то я сам, но
не без очередного сеанса дворцовой интриги.
Папаня отправил дедушку во дворец, и, явно
издеваясь надо мной, уселся пить вино с хозяином.
При этом король объявил, что не сойдет с
табуретки, пока я не свалюсь и не представлю ему
возможности поупражняться ремнем. Людоед, дрянь
такая, хранил полный нейтралитет, с интересом
ожидал продолжения событий (для него-то гроза
явно миновала) и подливал в бокалы вина.
- Так вот, утром явился
расфуфыренный Кот, обутый в мои же собственные
новые сапоги, да еще под ручку с Анной-Марией.
Ухмыляясь в усы, он во всеуслышанье обсуждал с
моей сестрицей, каким образом я смог оказаться на
такой верхотуре быстрее его самого. Такое
бесстыжее вранье (на самом деле Кот оказался под
притолокой значительно раньше меня) и
предстоящее унижение подвигло меня отважно
прыгнуть вниз. В конце концов, черт с ней, с
задницей, не впервой. А показать себя слабаком на
глазах у Анны-Марии.... Нет уж, слуга покорный.
- ...Господи, как они все надо мной
ржали.... А дальше, как водится,
- Стали все жить-поживать и
добра наживать.
ПРИМЕЧАНИЯ
стр. 2. Тексты восстановлены по стенограммам, то
есть Указы так и звучали. Орфография, грамматика
и синтаксис полностью соответствуют оригиналу
(примечание автора).
стр. 3. Официально зарегистрированная
историческая фраза. Приводится в каноническом
виде (примечание автора).
стр. 10. Никак не могу убедить кузину в том, что
чернь не понимает выражений, принятых в
королевском обществе, что надо говорить проще,
без затей... (примечание автора).
