- АЛЕКСАНДР МАСЛОВ
- Джина
-
- Самые роковые ошибки мы
совершаем спьяну или уж сдуру. Эту расхожую
истину Семен Епифанов съел будучи студентом
ИЭНМ. Сьел, но не переварил как следует; и многое в
его жизни случалось наперекосяк именно в дни,
когда разум мутила наука или сверх меры попитая
водка. Так было и в этот раз, в самом начале зимней
сессии.
- А сессия подкралась
как-то внезапно. Вот он и думал, взбираясь на
пятый этаж родной общаги: "Как же так?! Только
Новый Год встретили, скоро Рождество случится, а
должен забыть все радости нашей скорбной жизни?!
Должен... Боже! Бля... - контрольную по отраслевой
надо! И экзамен девятого! Совсем охренели!" От
этой мысли его мотнуло в сторону и тяжелая сумка
с размаху врезалась в стену. "Балтика № 9"
полилась пенясь обильно и как-то неприятно
увлажняя штаны.
- - Твою мать! Боже, за что
ты не любишь меня?! - Семен с нехорошим изумлением
глядел на ширившуюся лужу, потом рванул
"молнию" и принялся лихорадочно
подсчитывать ущерб. Из восьми стекляшек пива в
живых осталось только пять. Правда водка и
пузатая, этакая экзотическая бутылка
"Джина" были целы. Коробка конфет, вспоротая
стеклом, кисла и превращалась в дерьмо. А это уже
очень точно означало: Рождествернского подарка
Зинаиде не выйдет, - зачет по английскому языку
становился сомнительным.
- - Мать! Твою мать! Что
твориться! - Он выставил уцелевшие емкости на
ступеньки и вывернул сумку над урной. В комнату
вошел совсем в обреченном настроении.
- - Че эт ты застенчивый
такой? - Толян взирал на друга одним веселым
глазом - второй еще смотрел в книгу.
- - Пиво разбил. Че! Три
бутылки! Но это только - раз. Алексеевич наши
чертежи не сделал - грипп его, осла старого
скосил! Это - два. И Натаха с Ленкой сегодня не
прийдут - вечерок получается совсем траурный!
Нормально?!
- - Да ладно тебе, Сема.
Натаха... Нам к зачету готовится надо, а не о твоих
ледях думать. Давай сюда пиво, - он отброси книгу и
поднял второй глаз.
- - Посуду прихвати, а я
колбаски порежу, - добавил Андрей, лениво
потянувшись к свертку.
-
- От пива с ломтем
"Одесской", а может от двух рюмок
"Особой" Епифанову полегчало. В дыме
сигарет, лихом студенческом словоблудии
траурный вечер приобретал более радостные
очертания. Магнитола хрипло пела с подоконника,
то голосом Фоменко подбрасывала очередной стеб.
А когда Андрей Рогов начал вещать о прелестях
Светланы Полянской - молодой аспирантки физ.мата
и, по совместительству, дочки деканши, Семен
вдруг вскочил и провозгласил:
- - Да хрен с этими
чертежами! И с зачетом тоже! Один раз мы тут живем,
и должны быть глубоко счастливы!
- - Во! - подхватил Толик. -
Счастливы! А не горбиться под тяжестью идей Гука,
Дальтона и прочих Ньютонов! Наливай - тост имею!
- - Эй, а водяры то тю-тю!
- - Точно - иссякла
гадюка...
- Толян вперил
вопросительный взгляд в Епифанова.
- - Может твой "Джин"
вскроем? - осторожно предложил он. - Этикетка
совсем откисла - Зинаиду таким подмазывать не
солидно...
- - Даже позорно. Этот
напиток не фирменный - самопал какой-то. - Рогов с
видом знатока осмотрел темную, липкую от пива
бутыль. - Надо же - сургучем горлышко залили, а
акциза нет. Не... Зинаида на такое не купится. Ну а
нам сойдет.
- - Вскрывай! - решился
Епифанов.
-
- Сургуч Андрюха удалил,
обив рукоятью ножа, с пробкой же пришлось
повозиться, но и она поддалась: скрипнула,
провернулась и вдруг вылетела с орудийным
грохотом. Из недр бутылки, грозно шипя, выползал
язык сизого дыма. А студент выронил сосуд, в ужасе
выпрыгнул из-за стола.
- - Ложись! - крикнул Семен
и опрокинулся на пол в поисках укрытия.
- Толик сидел на месте
обомлев; из части тела ниже спины тоже слышались
громкие трубные звуки; в комнате пахло серой. Его
раскосые глаза зрели север и юг теперь одинаково
хорошо. Сама бутылка откатилась к двери сан.узла
и шипела, гудела в собственных потугах рождая
облако, быстро обретавшее плоть.
- - Джин, бля!.. Джин! - стоя
на четвереньках, возвопил Епифанов. - Господи! За
что?! Чем не угодили, да святится Имя Твое! И все
дела Твои! Господи!
- Он яростно крестился то
левой, то правой рукой и не забывал отползать к
выходу в общий коридор. Слово "джин"
посвоему стимулировало научное сознание Рогова:
он рухнул на колени в двух метрах от существа,
скрестил руки на груди и вдохновенно произнес:
- - Повинуюсь и слушаю! Я...
я... мы...
- Дальше его словарный
запас как-то быстро сьежился до расхожих
местоимений, а глаза стремились отделиться
дальше от сображавшей тупо головы. С существом
так же происходило странное: оно яснее обретало
облик девы. Юной, симпотной, как фотомодель из
журнала или Светка Полянская. Сверкающий
бисером, до бесстыдства прозрачный пеньюар
смотрелся не по сезону; быть может из-за этого ее
изящное тело имело бледно-синеватый оттенок.
Синеватый. Но общего впечатления это ни разу не
портило. Вот только ступни ног почему-то
оставались в бутылке.
- Рогов, разумев, что
перед ним не ужасающий демон, а объект скорее
эротичный, задышал чаще. Губы его вновь стали
вспоминать части русской речи.
- - У нас тут водка
закончилась. Совсем ни капли, - начал он. - И мы
как-то не догадались, что вы там прячитесь. Иначе
бы...
- Он не договорил -
входная дверь распахнулась. Сметая набожного
Семена, в комнату ворвалась тетя Ася. Бывшая
комендантом по должности и состоянию души, она не
переносила шума и беспорядков.
- - Вы с ума посходили?!
Петарды взрываете?! Епифанов! Встань с пола! С
тобой говорю! - В поисках других улик
преступления Ася Тимофеевна сделала шаг вперед,
и тут увидела существо: - Ооо!.. Бесстыжая! - Она
застыла прогневной статуей, бледнея и запасаясь
воздухом для нового фрагмента беседы. Однако,
когда ее взор обнаружил, что ноги девицы растут
из бутылки, беседа не состоялась. Ася Тимофеевна
круто разверулась в прыжке и бросилась прочь с
воплем : "Милиция!"
-
- Первым обрел здравый
смысл Рогов. Он захлопнул дверь и запер оба замка.
Встревоженная криком коменданта, общага
пробуждалась. Анатолий тоже пришел в движение:
вылил остаток пива в стакан и принялся
направлять жидкость в себя, звонко стуча зубами о
стекло. Семен же, заняв вертикальное положение,
сумел полнее оценить анатомию существа;
окончательно осмелел и спросил: - А... вы из
бутылки вылезли? Джин? Да?
- - Джина, - ответила
девица. - Вызывали зачем?
- - Стоп, стоп... - Рогов
небрежно отодвинул Епифанова, подступил ближе.
- - Джина... Имя какое
поэтичное! Скажите, а вы все можите?
- - Все. В пределах
настоящей эзротантрической конструкции. Словом -
почти все. Так говорите: если водка нужна -
сколько? И каких сортов?
- При упоминании о водке,
зрачки Толяна мигом вернулись из полярных
областей к носу. - "Смирнофф" три бутылки! -
выпалил он. - Только фирменную!
- - Да погоди ты! - Андрей
обернулся к двери; стук Саида - дежурного по
этажу, становился требовательным, оттуда же
доносились чьи-то вомущенные возгласы. - Джина,
дорогая, ты можешь их всех усыпить? Усыпить - так,
чтобы о сегодняшнем ни один ничего не вспомнил!
- - Особенно Швабру нашу -
тетьку Аську! - вставил Епифанов. - И - скорее! Они
сейчас дверь вынесут!
- - Так! - В руках Джины
появился блокнот и карандаш. - Усыпить всех в
общежитии. Лишить памяти о сегодняшнем вечере...
- - И три "Смирнофф"! -
напомнил Толик.
- - ...и три "Смирнофф".
- Поставив жирную точку, Джина исчезла в недрах
бутылки.
- - О! - Через миг
воскликнул Толян: с глухим хлопком на столе
материализовался заказанный напиток, а в
коридоре вдруг наступила тишина.
- - Сработало! Андрюха, ты
видишь?! Сработало!
- - Еще порадуемся, Сема!
Ух, будет! Только посмотрю, что с этими. - Он
осторжно открыл дверь и выглянул в коридор.
Ковровую дорожку до лестницы устилало с десяток
сраженных Морфеем тел. Старшекурсник Женя
прикорнул совсем неловко, сунув голову в
мусорное ведро. Рядом почивал Алексашка с
дымящей в зубах сигаретой; дальше - Гунтер, еще
дальше - его очки и сковорода. Чело Берендеева
стало пьедисталом еще горячей яичницы, и тот,
поглащая желток, сладко чмокал губами. Строгий
Саид наконец то обрел успокоение, вжавшись носом
меж ягодиц тети Аси.
- - Мм...да, натюрморт... -
Епифанов задумчиво оглядывал мир по ту сторону
двери. - Что делать с ними будем? Убрать бы надо...
- - А зачем? На хрен они нам
нужны? Все равно утром ничего не вспомнят. А
спросят - скажем, понажирались все, как свиньи да
устроили бедлам под нашей дверью.
- - И тетя Ася? -
недоверчиво спросил Толик.
- - Че тетя Ася?
- - Тоже нажралась?
- - О! Она первая! Вместе с
Саидом водярой всех прикармливала. Потом, в угаре
стриптиз устроила.
- - Не поверят.
- - Еще как поверят! Мы
пустые бутылки по коридору разбросаем. Вдобавок,
у нас имеется серьезное орудие внушения.
- - Джина! - осенило его,
правый глаз зыркнул в направлении комнаты.
- - Она самая. Ой, как я ее
уже люблю! - Епифанов переступил порог, но
остановился, дальше пропуская Рогова. Тот
оказался смелее: подошел к столу, отважно
откупорил материализованную водку и ровно
розлил по стаканам.
- - Андрюха, - Толик
предпочел говорить тише, - закуски бы еще... Ведь у
нас "Смирнофф". Три! И всего один кусочек
колбасы.
- - Ну?
- - Ну попроси ее.
- - И попрошу. - Рогов
осторожно поднял сосуд, обтер его рукавом и
вкрадчиво произнес: - Джина, вы-хо-ди!
- На этот раз не
громыхнуло - облако появилось с низкотональным
свистом. В комнате запахло озоном и индийским
мылом. Епифанов не стал опускаться на
четвереньки. Да и Толян не сдрейфил; он лишь
спрятался за Рогова и с любопытством наблюдал,
как частицы волшебной субстанции норовят не
подчиниться движению Броуна, а складываются,
слепливаются в аппетитные женские формы.
Одновременно, другое полушарие мозга с усердием
рассуждало, что угодно желудку кроме колбасы.
- - Проси! - он чуть
подтолкнул друга.
- - Джина, извиняемся, -
начал деликатно Андрей, - понимаешь, у нас тут
пища совсем кончилась... А вечер все-таки
праздничный - сессия...
- - Салат "Оливье", -
вдруг решился Толян. - Два года не ел! С майонезом
и свежими огурцами!
- А потом наступила
тишина.
- - Значит, салат? - первой
нарушила молчание Джина. - Ой, мальчики, а что вы
такие скромные? - поправив прическу, она убрала
зеркало и улыбнулась Епифанову, не то Рогову. -
Может стол побогаче? Для более полного счастья?
- - О, да, моя фея! Да! -
совсем осмелев, Семен выступил вперед. Теперь он
понимал каждой частью тела: облик их
благодеятельницы прекрасен, как ее волшебство,
как этот день, как вся будущая жизнь. - Еще свиной
шашлык!
- - Языки павлина в винном
соусе! - выпалил Андрюха.
- - И крабовые палочки к
пиву! "Цимлянское" - три бутылки! Пятьдесят
грамм черной икры с булкой свежего хлеба!
- - И чертежи, милая! Те,
что Алексеевич не сделал! Нам их сдавать шестого!
А у него, козла гриппозного пусть рога вырастут!
- - И жена изменяет пять
раз в день! - радостно подхватил Толик. - Джиночка,
а если мы гостей пригласим, возможно стену
отодвинуть для общего простора? Метра этак на
три?
- - Нет проблем, Толян. Как
предпочитаешь: за счет соседей или увеличить
длинну здания?
- - Здания, конечно здания!
Здесь такие волки живут - за сантиметр зарежут!
- - ...длинны здания. Может
вам бассейн вместо душевой оборудовать?
- - Только не глубокий. С
пальмой и пластиковыми креслами.
- - Все! Пока все! -
Епифанову не терпелось видеть итоги волшебства.
- - Полянскую пришли минут
через сорок! - успел бросить Рогов.
-
- Откат стены на
оговоренное расстояние заметно добавил
жил.площадь, и некогда небольшая комнатка
смотрелась шикарными апартаментами. А за
ошарпаной дверью сан.узла, вместо ржавых труб,
грязного надколотого унитаза, таилось другое
чудо: бассейн довольно приличных размеров,
выложенный яшмой, узорами нефрита, с
позолоченными фигурами совершенно голых баб.
Кадка с пальмой и пластиковые кресла прилагались
тоже.
- - Вау! - не снимая тапочек
Толян оценил температуру воды. - Как в райских
Мраморных морях!
- - И девушки античные
здесь очень кстати. Киприды... - Семен с видом
эстета отхлебнул из горлышка. - Очарование чуешь?
Из пены они родились.
- - Пивной что ли?
- - Морской, дурень!
Культуру с историей иметь надо. В голове, конечно.
Андрюха, подставляй стаканы, раз такая
вакханалия пошла!
- Второй тост Анатолий
вещал, забравшись на постамент, и дружески обняв
каменную дочь эллады. Семен с Роговым устроились
на парапете, раздевшись, как положено до трусов,
пробуя волшебные кушанья, то соглашаясь с
оратором и глубоко блаженствуя в душе. Но через
несколько минут их счастье нарушил шумный
всплеск.
- - Ой! Что же это! Ой!
Спасите! - голосило женское тело, барахтаясь в
чудотворных голубых водах.
- Андрей среагировал
первый. Памятуя, что глубина там метра полтора, он
бросился на помощь и скоро доставил даму к
берегу. Несчастная убрала с лица мокрые волосы,
разгладила ночную сорочку прозрачную от влаги,
обтянувшую тело словно презерватив и, как-то
очень быстро обретая достоинство, сказала:
- - Рогов! А почему ты
пропустил лекции 23 декабря?! И семинар?! И тебя,
Калинин, не было! - она только сейчас заметила
теснившегося за статую Анатолия.
- - Ты - идиот! - прошептал
Семен. - Полный кретин! Когда заказывал Полянскую,
имя надо было говорить! Или о дочке с большей
страстью мыслить!
- - А о тебе, Епифанов,
разговор будет особый... Вы так, значит, к
экзаменам готовитесь?! - декан огляделась,
подошла к панно у южной стены. - Похищение Европы
с подачи Серова, - отметила она оценивая мозаику.
- - Не, просто - корова в
море... Мы скромно здесь, Ольга Викторовна,
по-студенчески. И к зачетам, и к экзаменам
готовимся... Водные процедуры очень способствуют.
- - А водка придает
смелость при штурме бастионов науки... - секундой
позже Толян понял, что сказал глупость, но
Полянская заметила импровизированный на
парапете стол и живо направилась туда.
- - Это все сон, Ольга
Викторовна! - попытался сгладить ситуацию Рогов.
- - Натуральный
предрождественский сон, - подхватил Семен. - За
этой дверью наше общежитие. А там дальше, в
коридоре все студенчество штабелями валяется.
Вот, клянусь, - он толкнул дверь, - можете сама
убедиться.
- - И тетя Ася нажралась, -
тихо поговорил Калинин.
- - Значит, сон... - она
недоверчиво заглянула за порог. - Как странно...
- - А мне такое с рождения
по средам снится. Водочку будете? Или
"Цимлянское"? Очень успокаивает.
- - А я, Епифанов, и не
волнуюсь - у меня "двоек" итоговых не
намечается даже во сне. Спасибо, - она приняла
стакан шипящий розовым, пригубила, отпила до
половины.
- - Язычки павлиньи в
соусе отведайте. - Андрей поднес глубокое
серебреное блюдо.
- - Павлиньи?! - Полянская с
удивлением ковырула ложечкой густую массу. - Где
взяли?
- - А это Сема в зоопарке
сдуру надергал .
- Рогов осушил очередную
стопку, налил еще Светкиной мамаше и его начал
пробирать кураж.
- - Давайте, за
содружество студентов и серьезной науки! Что б им
вместе комфортно было!
- - Как пиву после бани в
желудке! - подтвердил Калинин, пытаясь поймать
двумя глазами один и тот же ракурс.
- - Что бы преподавателей,
мальчики, вы понимали и любили, - добавила денкан.
- - Я вас люблю, Ольга
Викторовна! Очень! - Их посуда соединилась
задорным звоном.
- Андрей уже и не жалел,
что здесь была не та Полянская - ситуация так
выглядела пикантнее. Да и Викторовна, кто бы мог
подумать!? оказалась дамой компанейской: кушала
язычки и салат "Оливье", спиртные напитки
даже распивала. И под радио "Ностальжи" на
танец согласилась. Он с вожделением ощущал ее
тело под ночной сорочкой, такое теплое живое для
сорока трех лет, смотрел в большие серые глаза,
полные академической мудрости... А потом взял да
поцеловал, и они грохнулись в бассейн.
- - О дает! Совсем крышу
сорвало! - Семен вскрыл последнюю "Смирнофф"
и плеснул Калинину.
- - Не, надо че-то менять!
Может Натаху с Ленкой вызвать?
- - Ты еще скажи -
Полянскую младшую! Скандалу хочешь? Надо менять в
корне: вместо бассейна нормальную морскую лагуну
сделать. И оркестр туземцев-барабанщиков.
Попутно - содержимое стола обновить. Пойду с
Джиной пообщаюсь.
-
- Епифанов встал. От
последней рюмки и закуренной сигареты его
штормило, но расстояние до двери он одолел с
достоинством. Потом несколько шагов по стеночке
и держась за стол - все-таки, из-за магического
расширения, комната получилась слишком огромной.
Он сотворил последний шаг и приземлился возле
заветной бутылки.
- - Джинка, вы-хо-ди! -
Заглядывая в горлышко, Семен встряхнул сосуд.
- Субстанция тут же
активировалась и бодро выскочила наружу.
- - Ну? Как дела? - он сел
по-восточному и глядел снизу вверх с улыбкой
Будды.
- - Хорошо дела. У меня
всегда хорошо. Есть идеи, Семочка?
- - Джинка, а я тебя раньше
боялся... А ты - такая красивая! О!.. Знаешь, как я
тебя люблю! Ей-богу! А то, что ты вся синего цвета -
это еще и лучше! Повседневных, розовых - вон
сколько кругом!
- Он обнял ее ноги и с
чувством лизнул в обнаженный живот.
- - Епифанов!!! - она с силой
рванулась из нескромных обьятий, бутылка
отделилась от ступней и закатилась под стол. Она
побежала было к коридору, но даже нетрезвый
студент оказался проворнее ее, непривычной к
передвижению по обычной суше.
- - Джиночка! Обожаю! Всеми
фибрами тебя всю!
- - О, Епифанов!
Пожалуйста! - от поцелуя ее небесно-синее лицо
вспыхнуло румянцем. - Пожалуйста! Нельзя мне!
Нельзя такое делать!
- - Это почему же?
- - Нельзя, Семочка!
Древние кодексы запрещают!
- - Боже, какие
предрассудки! Джинка! Это ли в годы побеждающей
науки?! - он снова чмокнул ее в губы. - Я тебя правда
люблю! Без всякой брехни! Пойдем в бассейне
побарахтаемся!
- - Нет, Сема. Может,
когда-нибудь потом... Ну, хочешь я тебе подружку
вызову? Гурию самую красивую?
- - Воще-то мы на Гаваи
собираемся, - Калинин осторожно выглянул из-за
двери. - Там тепло и дневное время по нашим
расчетам.
- - На Гаваи! - в один голос
подтвердили Рогов и Ольга Викторовна. - Солнце,
море и песок!
- - Пусть - на Гаваи, -
неохотно согласился Семен.
- - И все?
- - Да. Пока.
-
- ***
-
- От ослепительного
солнца Калинин не сразу сумел разлепить глаза .
Справа бриз ласкал перистые листья пальм,
впереди плескались лазурные воды. Ольга
Викторовна и Рогов, радостные как дети, бежали
навстречу волне. Рядом, под тростниковым навесом
продавали американские сосиски за доллары, а под
разноцветными зонтиками оттягивались
американские курортники. И тут Епифанова
осенило: Джина, милая Джина! Ведь она осталась
где-то там - в обычной российской комнате с
бассейном, в совершенно обычной российской
общаге.
-
