Вера способна преодолевать огромные расстояния. Когда-нибудь мы увидим, что вера – это не отвлеченное понятие, а самая что ни на есть существенная составляющая нашего «я». Если душа отделит от себя внешний чувственный опыт – как грубый, так и тонкий, -- она будет жить в мире веры. Когда нельзя положиться на чувственный опыт, каким бы богатым он ни был, нас может выручить только вера. Душа рождена, чтобы жить верой, а не разумом и чувствами. [Но] всякий раз, когда мы думаем, что прониклись ею, она ускользает от нас. Истинную веру чрезвычайно трудно найти. Ее нельзя купить ни за какие сокровища мира. Шрила Бхакти Ракшак Шридхар Дев-Госвами Махарадж
– видишь дождь? он проливной его острые струи плясали и скакали на асфальте он уже обхватил все и уже все ушло под воду пуская пузыри ты и я мы тоже уже пускаем пузыри но ведь можно же что-то сделать а? можно же? Я ловлю пузыри руками и пытаюсь запихнуть обратно в рот и в нос. – Это дождь времени, мой друг. И ничего нельзя поделать. Ты пытаешься ухватить воздух, пытаешься обнять тени и спасти прошлое. А еще ты пытаешься стать Богом. Я вижу дождь. Он проливной, он пляшет и скачет. Да, все уходит под воду, и именно поэтому ничего не поделать. Ты думаешь о стране, ты думаешь о семье, ты думаешь о правой задней лапке зеленого кузнечика – …но у тебя не выйдет. Я это знаю. Стою на махоньком кусочке суши посреди бескрайней воды и надуваю лодку. Куда ни глянь – вода, копья дождя и пузыри. Кое-где торчат из-под воды крыши домов, кто-то зовет на помощь, чьи-то руки мечутся в воздухе и вот-вот уйдут на дно. На одной из крыш, обхватив колени дрожит мужичонка. – Господи, спаси-сохрани, Господи помилуй … – Э! Держись, подберу! Продолжаю накачивать лодку. На сушу, неистово хватая грязь, лезет из-под воды кто-то. – а я все-таки верю что можно что-то сделать… – Руку давай, дурачина! – Я тяжело дышу и меня рвет водой. чуть не потонул! – Не потонул, так потонешь. Улыбаюсь. – нет-нет-нет нет-нет-нет… Удаляюсь в глубь суши, нахожу брошенный дом. Врываюсь внутрь, выбрасываю ящики, что-то ищу, нахожу бумагу и цветные карандаши. Бросаюсь на колени и начинаю что-то писать: «Правительство – в отставку! Всю власть – народу!» – Захожу в дом за спасенным приятелем. Ты что это? Он корячится на полу с карандашами и клочком бумаги, что-то малюет… – Ты что, вообще?! – что ты уже надул свою лодку иди надувай! чеши отсюда! Бьюсь в инстерике, швыряю в него какую-то дрянь. – Я вздыхаю и оставляю его заниматься, чем он занят. Сумасшедший… – …никого не волнует сейчас никого ничего не волнует «Шире шаг, товарищ!» Отбрасываю в сторону еще одну бумажку с лозунгом. Беру ватман и размашисто малюю какие-то буквы, составляю какие-то слова… какие-то важные слова? Да-да, я верю: важные слова! – Стою на суше, смотрел какое-то время в дождь, а сейчас – смотрю туда, где минуты назад торчали из воды крыши. Их уже нет. Их уже забрали…А мужичок все дрожит! Лезу в лодку…Слазь, слышишь?! – Нет! Меня спасет Бог… Я всю жизнь молился, теперь Он должен спасти… – Да лезь же в лодку, черт тебя дери!!! – Господи, помоги! – Плыву обратно. На берегу марширует и агитирует тени мой спасшийся приятель. Эй, ты что это беспокоишь народ? А ну прекрати! – Левый, левый, левый! Разворачивайтесь в марше, словесной не место кляузе! Тише ораторы!.. Довольно жить законом, данным Адамом и Евой! Довольно жить законом, данным Адамом и Евой! Довольно жить законом, данным Адамом и Евой!!! – Ты слышишь, что я говорю? Кончай! Это дождь вре-ме-ни! Он смоет все, абсолютно все! Ты можешь маршировать здесь на берегу, можешь месить голыми пятками грязь и брызгать слюной, но – дождь смоет все! – дождь пройдет! – Не пройдет! – он пройдет солнце высушит воду и снова снова появятся дома и люди снова будут работать заводы снова будут сыпать золотое зерно в амбары снова будут рожать женщины!!! По небу прокатывается гром, я пытаюсь перекричать его, надрываюсь изо всех сил, чтобы меня услышали. – Ну и оставайся, а я отчаливаю. Последний раз спрашиваю: хочешь со мной? Да брось уже свои транспаранты! Если кто-то здесь еще есть – уже ничего не важно! Все обречены! Ну?! Поплыли?! – Продолжаю маршировать, ноги скользят в родимой грязи, но я не сдаюсь. Я люблю свою страну! Левый! Левый! Одним глазом поглядываю на предателя. – Черт с тобой… Лезу в лодку и гребу вперед, боюсь, как бы не разодрать дно лодки о крыши. Еще раз проплываю мимо мужичка. Тот по-прежнему дрожит и молится. Эй, долго не просидишь – час-два от силы! – Меня спасет Бог! – Вот заладил… – Левый, левый… Опускаю плакат и смотрю на удаляющуюся в даль лодку. Сердце сжимается, становится страшно и одиноко. Внутри вдруг что-то срывается – начинаю вопить и скакать. подожди, слышь! подожди, я с тобой! вернись!!! э-э-э!!!
Запись на обратной стороне политического транспаранта:
«XX.YY.ZZ. Часы:минуты. Мы плывем сколько-то, не знаю сколько. Мы плывем куда-то – не знаю куда. Уже давно нет ни ночи, ни дня. Мы уже забыли, как выглядит солнце. Волны донесли до нас труп бедного мужичонки – а мы еще живы. Надо было тебе плыть с нами… Кто знает, может, твой Бог действовал через меня, когда я подплывал к тебе и предлагал спуститься. Но ты не слушал. А я… а я чувствую, что нам с моим другом кого-то не хватает. Иногда я вижу перед собой сияющую богиню, я хотел бы взять ее с собой в эту дорогу в никуда, но она появляется изредка и ненадолго. Она нам нужна. Я это понял, когда мой спасшийся друг спросил меня: «Слушай, а куда мы плывем?» Я ответил, что мы плывем в другую страну, где сейчас нет дождя. И тогда мой друг сказал: «Ты же сам говорил, что это дождь времени. Разве есть где-то страна, где нет времени?» И я не знал, что ответить ему… но я знаю, что у этой богини есть ответ. Сейчас я пишу эти строчки. Мы установили над лодкой навес из транспаранта, теперь здесь относительно сухо. Поэтому я могу писать… Мы стиснули зубы. Нам ничего больше не остается. Стиснуть зубы. Терпеть. Терпеть. Терпеть. Терпеть. И просто плыть в вечности. А если Бог есть, то Он нас не оставит. Ведь мы Его дети… Ведь мы же Твои дети, Господи… Отрываю глаза от листка и тупо пялюсь вверх – в навес и лозунг “Россия – для русских! Москва – для москвичей!” Где же ты, сияющая богиня?»