Эдуард Вохмянин (группа
“Ганди”): Музыка в Зеленограде закончилась.
Зеф: Начнем вот с чего:
группа “Ганди” всю жизнь играла
электрическую гитарную музыку, а года три назад у
вас была даже эффектная духовая секция. И вдруг
вы обратились к акустике. С чего бы это?
Вах: Причина совершенно
тупая. Уже в 1996 году стало понятно, что мы себя
прокормить не можем. За клубный концерт
одиннадцать человек, включая звукооператора,
получали рублей четыреста. Получалось, что с
гонорара, в том же самом клубе, нельзя даже кружку
пива выпить. А люди все взрослые. Потом трубач
собрался уезжать в Израиль, гитарист направился
в Мексику, барабанщик с ума сошел... Полный
раздрай и шатание. Короче говоря, когда нам с Юрой
Тагуновым пришлось вдвоем вывозить весь аппарат
с последней репетиционной точки, и когда стало
ясно, что новую точку никто искать не будет,
группа практически прекратила существование. А
потом как-то появился Олег Анищенко, мы с ним
сидели, пили, и он сказал: “Слушай, давай хоть
как-то играть”. И мы начали играть на
акустических гитарах. Оказалось, что это такое
интересное звучание!
Зеф: Получается что из
нехороших обстоятельств были сделаны хорошие
выводы?
Вах: Вот именно. Теперь у нас
есть свои преимущества. Группа может выступать
практически в любом составе - от трех до шести
человек, на любом аппарате и вообще без аппарата.
Приходишь в клуб - там один микрофон. Нормально,
играем.
Зеф: Но есть и оборотная
сторона дела: ваша музыка не вписывается и в один
из стандартных стилей. Это не рок, не джаз, не
бардовская песня. Вы не попадаете ни в один
формат.
Вах: Мы свой стиль
определять не пытались, но между собой называем
его “псевдо-акустика”. Ты сам был на концертах и
знаешь, какой драйв мы можем выдать. Мы делаем
музыку исходя из имеющихся в наличии
инструментов, и нам не очень интересно, рок это,
или что-то еще. Но вот уж бардами, нас точно
назвать нельзя. За это слово я и по лицу настучать
могу.
Зеф: Ну и как, повлияло ли
ограничение средств на возможность делать то что
хочется?
Вах: Стало намного
интереснее. Во-первых, на каждом лежит больше
ответственности. Если играет десять человек, то
можно взять одну ноту за всю песню и веселиться.
Во-вторых, отказ от всяких примочек и прибамбасов
заставляет тебя играть чище и играть настоящую
музыку. Кроме того, это открывает совершенно
неожиданные возможности. Например, мы спокойно
находим людей в консерватории, с высшим
музыкальным образованием. Мне, если честно,
чертовски приятно, что, например, Лизе, которая
учится на пятом курсе консерватории интересно
играть у нас на виолончели. Пускай это несчастные
два-три аккорда, но они так лихо вывернуты, что ей
нравится с этим работать. Ведь люди и сейчас
работают в основном не за деньги, хотя их стало
больше, а именно за интерес.
Зеф: Теперь что касается
альбома, “Элементов танца модерн”.
Когда он выйдет?
Вах: Я думаю, что в конце
января. Все готово, осталось только напечатать
обложки. Двадцать первого числа мы начинаем
очень активно играть в клубах и попытаемся его
слегка раскрутить. Будем играть от пяти, до
восьми концертов в месяц.
Зеф: Ехать куда-нибудь
собираетесь?
Вах: В Харьков.
Зеф: А в Питер, вы же там
очень успешно выступали?
Вах: С Питером сложно. Все
упирается в деньги. Питер - очень бедный город.
Там потрясающая публика, когда мы играли в
“Зоопарке” люди действительно слушали. Но
выходит так, что нам с Юрой приходится самим
оплачивать эти поездки. В последний раз мы на
одни билеты потратили тысячу двести, а нам
заплатили шестьсот рублей. Получается чистая
благотворительность. Конечно, очень приятно
иметь успех в “колыбели нашей рок-культуры”, но
уж больно невыгодно.
Зеф: А какие-то специальные
мероприятия по продвижению альбома вы
планируете?
Вах: В общем, нет.
Презентация, естественно будет, скорее всего в
клубе “Китайский Летчик”. А так зачем? Диск
будет продаваться во всех музыкальных магазинах
в Зеленограде, на Горбушке, в Москве на Новом
Арбате, ну и на концертах, конечно. Я не думаю, что
большой проблемой будет продать тысячу
экземпляров. Особой прибыли мы от этого
получить не рассчитываем, но хотелось бы
заработать хотя бы на следующую запись.
Зеф: Да, как насчет
следующего диска?
Вах: Сейчас мы играем уже
пять новых песен, еще четыре в работе, летом или
осенью мы обязательно запишем новый альбом.
Зеф: Теперь такой вопрос:
как ты оцениваешь то, что творится с
музыкой в городе-герое Зеленограде?
Вах: В свое время мы были
как-то очень замкнуты на Зеленоград, выступали в
основном здесь и так далее. В конце концов меня
это просто достало. Теперь “Ганди” практически
не зеленоградская группа, мы репетируем в Москве
и среди музыкантов зеленоградцев только двое - я
и Юра Тагунов. Что касается чисто тусовочных дел,
то сейчас я мало общаюсь с зеленоградскими
господами оркестрантами, а то, что я вижу со
стороны, меня удручает. Даже мои любимцы, группа “Сонм”,
и то как-то застопорились в развитии. “Рецепт”,
на мой взгляд находится в состоянии “четвертой
стадии сифилиса”. У каждого из них свои проекты,
люди собираются не репетируя, лишь бы отыграть
концерт. “Куба” - сложный вопрос. Я,
честно говоря, не понимаю этого метания от стиля
к стилю. Позавчера мы играли дикий постпанк,
бросили - не потому что выросли, а потому что
“немодно”. Сегодня играем регги, но в растаманы
нас, как в пионеры не приняли, значит будем играть
в стиле Юрия Антонова. Плюс постоянные разборки
внутри коллектива. Короче, то, что сейчас играет
“Куба” мне категорически не нравится. Из
молодых - у Dead Dolphin Hunters вроде бы
появились хорошие идеи, но все равно как-то не
получается. Фестиваль, который был в МИЭТе - мне
просто рыдать хотелось, когда я узнал кому дали
первый приз. Представляешь, группа, которая на
полном серьезе играет этакий Deep Purple с русскими
текстами и абсолютно кондовым исполнением. Я
считаю, что музыка, как таковая, в Зеленограде
закончилась.
Зеф: А почему так?
Вах: Прежде всего, полное
отсутствие репетиционных точек. В свое время мы,
имея собственный аппарат и какие-никакие деньги,
не могли найти комнату с двумя розетками. А у
молодых и того нет. Точки можно пересчитать по
пальцам и они забиты под завязку. А главное - нет
мест где можно нормально выступать. В
“Полиноме” хозяева совсем сошли с ума,
“Ковбой”, в принципе, - чистой воды кабак.
Пытались раскрутить “Русский лес”, но для того,
чтобы он стал нормальной концертной точкой, там
нужно было героически бороться с тамошним звуком
и звукооператорами. И в конце концов тамошнее
руководство решило, что это все-таки ресторан.
Поэтому мы здесь и не играем. Плюс дикая
инертность публики. Ну мы, предположим, могли
всем надоесть. Но вот какой пример. Приехали из
“Питера” “Ночные Снайперы” - команда
действительно классная. Я сел на телефон и
обзвонил человек сто пятьдесят. Явилось человек
двадцать. Люди на концерты не ходят.
Зеф: Для меня в свое время
показательной стала история с концертом
“Аукцыона”, когда МИЭТовский зал был полон
наполовину, и это при том, что приехало много
народу из Москвы. А в Москве на каждом их концерте
творится смертоубийство. И мне интересно, почему
так происходит, ведь Зеленоград вроде бы всегда
был городом достаточно “продвинутым”?
Вах: Был продвинутым.
Зеф: Это что, местечковый
снобизм или полное отупение?
Вах: Все-таки, скорее второе.
Тусовка стала совершенно гнилая. Собственно,
ничего другого и не могло получиться, когда
музыкантов окружают не те люди, которым
интересно их творчество, а те, с кем они возле
“третьего” пиво пили. Всей этой так называемой
околомузыкальной тусовке музыка совершенно по
хрену. Но это уже не мои проблемы.
Зафар Хашимов