- 1 -
Таких баров на
окраине Москвы сколько угодно. Самая
обыкновенная забегаловка, с пошло накрашенными
официантками-лимитчицами из глубинки с
невообразимыми названиями. С такими же пошло
облупленными столами и разбавленной выпивкой. Не
приведи вас господь закусить в таком заведении -
в лучшем случае отделаетесь расстройством
желудка. И если уж собрались пить, то пейте
что-нибудь одно, что б не вводить в заблуждение
бригаду "Скорой".
Ой, вот только не надо
делать честное лицо! Так я и поверил, что вы в
такие места не ходите, а если и ходили, то больше
не будете. Русский человек и понятие
"выпивка" - вещи неразделимые. Это ж как
Чапаев и усы, или как компьютер и
подставка для кофе, которую яйцеголовые
программисты уважительно называют "СиДи
Ром".
Так или иначе, но второй
вечер нового века, я провёл именно в такой дыре.
После третьей порции мозговые извилины
профессионального корреспондента начали
понемногу выпрямляться, превращаясь в одну
прямую, и не хотелось думать не о чём, а хотелось
просто ни о чём поболтать. Этим самым
"поболтать" занималось девяносто девять
процентов бара. Оставшимся одним процентом был я.
Парочка крепких парней у
стойки непринуждённо вела беседу вполголоса. С
виду обыкновенные ребята, ничего необычного.
Ничего необычного, наверное кроме того, что
говорили они на эсперанто! Говорили бегло, видимо
знали его в совершенстве. Не скажу, что могу
общаться так же легко, но по языку у меня было
"твёрдое четыре", и беседу поддержу
запросто.
- Слышь, ребята? -
повернулся я к ним, - Не знаете, как "Спартак"
на днях сыграл?
Завести разговор проще
простого, подойдёт любая тема, лишь бы
зацепиться. Но то же самое желание должно быть и у
другой стороны. При всём этом, у другой стороны не
должно быть желания настучать пристающему в
"репу". Если все три фактора совпали - то вам
обеспечен нескучный вечер. У меня не совпал
фактор номер два (хорошо, что не номер три!).
Лысый, как бильярдный шар,
крепыш повернулся и, на удивление вежливо, мне
ответил:
- Послушай, земляк. Мы тут
поминаем нашего погибшего товарища, поэтому
отвали по хорошему.
"Отвали, так
отвали." - подумал я, отвернувшись, - "Хм!
Не хотите говорить и не надо! Не очень-то и
хотелось!.. В конце концов, я могу
простослушать, а болтают пусть они..."
- Давай, Четыреста шестой.
Ещё по одной, за Лёху.
Его приятель достал из
кармана плоскую фляжку и плеснул в свой стакан.
- Да, Тильжес. За Лёху!
"Вот так друзья! Пришли
вместе, а пьют отдельно! Ну и поминки у них! Срам!
Просто не по-людски, как-то даже."
Лысый обернулся и с
презрением уставился на меня, крепко сжав кулаки.
Компаньон с силой повернул его к себе и
отрицательно покачал головой.
"Молчи, дурень!" -
подсказал мне мозг.
"Да ладно, молчу." -
подумал я в ответ, с трудом соображая, что не
произнёс фразу в слух, а лишь подумал . Где-то, в
глубине потухшего сознания, промелькнула мысль:
"Наверное так начинается "белая
горячка"!"
- Помнишь, Бортмут? -
спросил лысый.
- Да - ответил его
приятель.
- Третий сквадрон тогда
укатал поверхность, и нас кинули на зачистку.
- Кто же знал...
- Они, как ждали - полезли
сразу отовсюду...
- Двадцать три норы мы
насчитали потом...
- Силл орёт: Давайте ещё
шлюпку!
- Да куда, там и сесть
негде было...
- Все легли, все! А Лёха нас
вывел!
- Лёха всегда нас
выводил...
- Да-а-а...
"Дураки какие-то" -
подумал я, - "Несут чепуху. Бортмут,
сквадрон. Приятно осознавать, что "белая
горячка" не только у тебя. Ха!.. Проклятье, и
чего ж я так напился?"
Лысый снова оглянулся, но
его приятель постучал стаканом по стойке.
- Ребят, ещё чего? - тут же
подсуетился бармен.
- Пожалуйста, вот это -
показал "приятель" на пустую бутылку виски.
- И?..
- И... У вас ведь уже есть
фрезеры?
- Фрезеры?!
- Ну, это чем
замораживают...
- А! Холодильник?
- Д-д-да, ходильник. Нам,
пожалуйста, замороженный оксид водорода.
- Чего? - растерялся
бармен.
- Вот это круто! - хлопнул
по столу я, - Оксид водорода - это круто.
Никогда не слышал, как называют воду настоящие
химики! Командир, им лёд нужен! Ну даёте, ребята!
Вы с "Менделеевки" что ли?
- Нет, мы не с
"Менделеевки" - ответил "приятель", -
Пожалуйста, не мешайте нам. Мы ведь к вам не
пристаём.
- Да ладно, ладно - махнул я
рукой, - Скажите, какие мы нежные!..
Лысый опять было
обернулся, но тут появился бармен:
- Ваш лёд, ребята. Только
что из этого, как его, из фрезера.
"Приятель" подлил
себе из карманной фляжечки, и они опять
чокнулись.
- За Лёху!
- За Лёху.
- Ты был с ним на Тибете? -
спросил лысый.
- Нет. Меня активировали
позднее. Я застал только вторую.
- Хорошие были времена. Мы
тогда косили рисов тоннами.
"Косить рис?" -
усмехнулся я про себя, - "Ну и болваны эти
химики. Кто же рис косит?"
- Лёха на Тибете свой
первый орден получил. Рисы тогда всю базу
уложили. Всех, до одного. А Лёха выжил. Пробрался к
главному калибру и влупил по ним в упор. Говорят,
что горы там до сих пор светятся.
- Полторы тысячи выше
нормы - заселению не подлежит.
- Полторы тысячи!.. А Лёха
выжил.
- Его прозвали
"счастливчик". Спинной мозг, печень - под
замену и вотставку, на полное гособеспечение.
"Замена спинного мозга
и печени? Похоже эти химики фантастики
начитались. Или "белая горячка"
прогрессирует на глазах".
- А ты знаешь, что он
сделал?
- Затолкал пенсионное
свидетельство в горло адмиралу Керку. Тому
самому, который опоздал с подмогой на Тибет.
Керка еле откачали, а Лёху в рядовые. Только орден
не отняли - все-таки президент вручал.
- Это каждый солдат
знает... Вас тогда не пускали в кавалерию?
- Нет. Только техниками.
Нам не доверяли, помнишь?
- Да, "Не доверяй
силикату!". Вот дерьмо! - выругался лысый.
- Эй, ребята! - не выдержал
я, - Я живу на Силикатной! Вы что-то
имеете против?!
Лысый резко обернулся и
злобно прошептал:
- Очень! Очень не люблю,
когда мелкая, палубная крыса встревает
в разговор тридцать седьмой кавалерии
пятого...
- Тильжес, хватит! -
остановил его "приятель". Повернувшись ко
мне, он добавил:
- Я настоятельно
рекомендую вам удалиться отсюда или хотя бы
оставить нас в покое. Вы испытываете наше
терпение, человек. Прошу вас, отстаньте.
- Правда?! - я
демонстративно достал сигареты, зажигалку
"Zippo" и прикурил, - А что будет, интересно
знать? Вы конечно ребята крепкие, ничего
не скажешь, но скажу вам по секрету, сдать на
седьмой дан по карате, могу хоть сейчас. И с
такими мальчишами-крепышами обычно поступаю так:
Я взял пустую пивную
кружку и откусил у неё ручку. С достойным видом
принявшись медленно её пережёвывать,
безрадостно осознал , что к осколкам ручки
присоединилась парочка моих сломавшихся зубов.
- Состязание! - осклабился
лысый, - Обожаю!
Он взял пачку моих
сигарет, и засунул их себе в рот. Туда же
отправилась и моя любимая, недавно
заправленная, зажигалка. Кажется, его зубы
оказались намного крепче моих. Бензин потёк у
него по губам, но лысый невозмутимо вытер его
рукавом. Я немного расстроился сему факту. Когда
лысый запил всё это дело стаканом виски, и
схрумкал его же на закуску - я
расстроился ещё больше.
- Ну, а это на бис. -
подмигнул он мне. - Коронный номер.
Он поманил меня средним
пальцем, и я как заворожённый подвинулся. Вы
никогда не слышали, хруст живой плоти? Ну и
хорошо, а то вас стошнит. Да-да, именно как в кино.
Лысый зубами содрал мясо с пальца, и откусил две
последние фаланги. Кровь так и брызнула.
Удивившись непредвиденному обстоятельству,
он тщательно облизал желтоватую костяшку и
показал ею фак.
- Если не угомонишься,
тоже сделаю с тобой - прошептал он
окровавленными губами, и рыгнул бензином прямо
мне в лицо.
Это было уже слишком...
Не помню, сколько я
просидел после этого, пока не пришёл в себя.
Кажется минут двадцать, может и больше.
"Чокнутая парочка" всё ещё
сидела рядом.
- ... В двадцать седьмом
квадрате. Я ему кричу: "Лёха, уходим!" А он
мне в ответ: "Хрена, Четыреста шестой! Мы своих
не бросаем!" И назад. Пилот орёт, чтоб мы шли к
такой-то матери, что он взлетает без нас и всё
такое. И взлетел бы! Я вижу дело плохо, врубаю маяк
и к Лёхе. Ствол вправо, ствол влево, нажал на
курки, а сам бегом. Вылетаю на квадрат - о,
Высшая Матрица! Кучи жаренных протлов, Лёха на
меня бежит и орёт : "Прикрой! Заряды
кончились!" Смотрю, у него в ноге жало торчит, а
он бежит! И на спине двоих тащит!
- Как же он их взял? А
баллон?
- То-то и оно! Баллон-то он
бросил - дышал только через фильтры!
- Да он же лёгкие...
- Сжёг! На шестьдесят
процентов сжёг! Понимаешь, он в шоке был, от жала.
Стимы так тонус не поднимут.
- Стимы - дерьмо! Мне на
Селесте рук оторвало, так я четыре штуки вколол,
чтоб до шлюпки добраться.
- Согласен. Вашим медикам
надо делать более качественные анаболики.
"Ни черта не понимаю, о
чём это они..."
- Дождёшься от них! Ладно
хоть шьют хорошо. - поиграл он мышцей левой руки.
- Так вот, я только потом
узнал, Лёха двух наших нёс. Понимаешь?! Он раненых
силикатов тащил!
- У них что,
"душегубка" не сработала?
- Да. Двести шестнадцатому
её прострелили, а у Пятьсот девяностого заело
из-за взрывной волны. Самоуничтожение потом
сработало, уже в мастерской когда его пытались
реактивировать...
- Лёхе наплевать было, кто
ты. Если свою задницу не прячешь, и последним
разрядником с товарищем поделишься, то ты для
него больше, чем сослуживец! Ты для него как брат!
Давай за брата, Четыреста шестой!
- За брата, Тильжес!..
Тут до меня медленно, но
верно стало доходить, что к чему.
- Ребята, я очень
извиняюсь, вы только пальцы больше не кусайте,
ладно? Можно только один вопрос: что такое
силикат?
- Знаешь что, приятель! -
вскипел лысый, и вдруг, помолчав, спокойно
добавил, - Лучше тебе этого не знать.
- Вы скоро всё узнаете
сами. - добавил Четыреста шестой, - Скоро.
"Лапшу вешают." -
подумал я и добавил, - Думаете, я дурак, да?
- Нет. Мы так не думаем.
- Вы же тут о войне
бакланите.
- Тильжес, нам пора -
поднялся Четыреста шестой.
"Отмотаться от
профессионального репортёра? Вот тут вы
просчитались! Статья уже светилась у меня в
помутнённой голове."
- Нет-нет, не бойтесь. Я не
собираюсь никому ничего рассказывать. Мне просто
интересно, вы ребята у "Шамана" что ли
служите?
- Мы не понимаем, о чём вы
говорите - вежливо ответил Четыреста шестой, -
Тильжес, идём.
- Да бросьте вы, ребята.
Генерал Шаманов, Урус-Мартан, Грозный. Я же только
оттуда.
- Откуда знаешь про
Грозный? - процедил лысый.
"Попались!"
- Две недели назад -
медленно сказал я - Я в отпуске в это время.
- Мы тоже в отпуске - тихо
ответил лысый - В этом времени.
- Тильжес, всё - прервал
его Четыреста шестой - Уходим.
- А ведь ты силикат,
приятель. - я решил "бить" наверняка.
- Не понимаю вас... -
запнулся тот.
- Спиртное не пьёшь;
чрезмерная, нечеловеческая вежливость. У тебя
халтурная программка Четыреста шестой.
Смотри, покиллят тебя. На запчасти разберут.
В Четыреста шестом что-то
противно запищало.
- Выключи - приказал лысый.
- Где был в системе Грозный?
- Север - ответил я. -
Точнее - северо-запад.
- Северная луна... Так ты на
второй луне что ли был? - осторожно спросил
лысый-Тильжес.
"Всё. Пора брать быка за
рога."
- Откуда знаешь про
вторую? - подыграл я.
- Мы были на третьей -
ответил он, - Юг - юго-восток.
- Мне всё это не нравится,
Тильжес - вмешался Четыреста шестой, - Я не
могу анализировать ситуацию.
- Спокойно браток. Кажется
это свои.
- Наконец-то ты допёр! -
шумно выдохнул я, - Думаешь мне доставляло
удовольствие докапываться до вас два часа?!
- Точно! - хлопнул себя по
коленям Тильжес, - Я-то думаю, чего он к нам
привязался?!
- Что вы делаете здесь? - не
унимался силикат, - Две группы не посылают в одно
время и в одно место. А вероятность случайной
встречи равна одной миллионной.
- Вот она и случилась, эта
миллионная. - я хмыкнул так, как будто это
случалось со мной уже не в первый раз.
- Ваше звание и личный
номер?! - спросил он с последней надеждой.
- Может тебе ещё и
координаты штаба сказать?!
- Хы... Хы-хы-хы... -
засмеялся Тильжес, - Я понял - это юмор, шутка!
Лёшка тоже всегда шутил! Дак ты землянин! Леха
тоже был с Земли!
- С Земли я, ребята. С
Земли. Сами-то откуда?
- Я с Лабладора. Четыреста
шестой с Восемнадцать - Сорок три.
- Да ну?
- Ага.
- Я ему не верю,
Тильжес - холодно заметил Четыреста
шестой, - Вспомни, нам приказано не вступать в
контакт с аборигенами.
- Да это свой парень,
Четыре ноль шесть, успокойся!
- Не фамильярничай,
Тильжес! Я называю тебя полным именем!
- Ну ладно, извини - развёл
руками Тильжес.
- Ух и не любят они этого -
согласился я, - Правда Четыреста шестой?
- Правда. Не любим -
ответил силикат, - Так же, как и вы не любите
говорить правду.
- Что такое? - встрепенулся
Тильжес.
- Я восстановил в памяти
список отпускников на сегодняшний день. В этом
списке нет землян. Он абориген, Тильжес.
Или хуже того - андроид-разведчик.
- Вот тут ты и влип,
приятель - поднялся Тильжес. - А я-то, пустой
черепок, всё тебе выложил. Четыреста шестой, его в
плен брать нельзя, попадём в аннигилятор, когда
спецы из него память выкачают.
- Хорош бредятину нести,
вояки - как можно злее прорычал я, - Совсем совесть
потеряли, андроидом обзываться? А ну, гляди сюда!
Осколки стакана, которые
не доел Тильжес, всё ещё лежали на стойке. Я
схватил самый страшный и полоснул себе по руке.
"Ой ё!!!" - крикнул мой
мозг, - "Больно же!"
- Ну, андроид? - протянул я
руку.
Тильжес шагнул ко мне и
взял меня за руку.
"Сожми зубы!" - успел
подумать я.
Лабрадорец засунул два
пальца в разрез и раздвинул кожу. То, что сказал
мне по этому поводу мозг, цензурным выражением
заменить не возможно.
- У-у-у. - повеселел
Тильжес, - Натуральный.
- Посмотри поглубже, -
посоветовал Четыреста шестой, - Это может быть
маскировкой.
- Ага! Может мне грудную
клетку вскрыть, чтоб вы поверили?!
- Это уже лишнее. Вас НЕТ в
списке на сегодня. Со многими вчерашними
отпускниками я общался, про землян мне никто не
рассказывал.
"Удача сама падает тебе
в руки, парень - не упускай её!"
- Да всё правильно, ребята.
Меня нет в списке на сегодня, нет в списке на
вчера, и даже на позавчера, и вообще на этой
неделе...
- Чего-чего? - переспросил
Тильжес. - Ты дезертир что ли?!
- Сам ты! - рыкнул я
на него, - Отстал я ребята. Опоздал. Вторую
неделю здесь торчу. Возьмите с собой, а ? Там
наши гибнут, а я тут оттопыриваюсь! Совесть заела.
- С ума сошёл?! - возразил
лысый, - Не знаешь, что трибунал отменили? Хочешь
нас в аннигилятор отправить?
- Наш модуль
запрограммирован на два бойца - пояснил
Четыреста шестой, - Обратно должны вернутся тоже
два. Не три, не один, а два.
- Да знаю я, чего ты мне
устав читаешь! - соврал я, - Помогите братки, век
благодарен буду!
- Вам тоже ресурс
продлили? - спросил Тильжес.
- А кому нет? - ничего не
понимал я, - Помирать некогда - воевать
нужно!
- Всем! - грохнул по стойке
кулаком Тильжес, - Представляешь?! Всем жизнь
продлили! А нам говорили "эксперимент"!
Тараканы вонючие, эти штабисты! Они что,
побеждать не собираются? Мы сто лет, что ли,
воевать будем?
- А то! - поддакнул я, -
Сам посуди - сколько врагов, а сколько нас? Вот и
считай.
- Он прав - согласился
силикат, - У протлов двенадцатикратное
превосхождение, плюс раса андроидов. Учитывая
сегодняшнее положение сил, нам придётся воевать
около восьмидесяти пяти лет.
- Вот дерьмо! - снова
выругался Тильжес.
- Братцы! - взмолился я,
- Мне очень надо вернуться! Там каждый боец на
счету! Помогите, братцы!
- Ну? - спросил Тильжес
приятеля.
- Вероятная возможность -
шестьдесят четыре процента - ответил тот.
- Давай координаты,
землянин.
- Улица Молодёжная,
одиннадцать, тридцать пять.Я живу один, так
что лупи - не стесняйся.
- К сетке привязал,
координаты введены - доложил Четыреста шестой.
- Спасибо, братцы! -
прослезился я, - Огромное спасибо!
- Слышь, он нас благодарит!
- засмеялся Тильжес, - Добро пожаловать в ад,
придурок! Ты ещё тысячу раз пожалеешь!
- Нам пора - сообщил
Четыреста шестой.
- Да уж, отправляемся.
- Давай, ребята, по
последней? На посошок.
- Чего? - не понял лысый.
- Давай, говорю, за победу
по стаканчику.
- У меня кислота кончилась
- показал пустую фляжку силикат, - Но я
чокнусь за компанию.
- За победу, братцы! -
поднял я стакан, - Может и свидимся ещё?!
- Да, за победу! И за Лёху!
- За Лёху!
- 2 -
- Вот это материал, а шеф?! -
отключил диктофон я, - Представляете, какой
репортаж я оттуда привезу?!
- Да уж, представляю. -
серьёзно согласился Григорий Петрович, - Так
когда ты говоришь, отправляешься?
"Внимание!" -
щёлкнуло в голове.
- Через три дня - соврал я,
даже не моргнув, - Сегодня, завтра я в редакции, ну
а уж с послезавтра, пожалуйста, выпишите мне
командировку.
- Хорошо, Петров. Иди,
работай. Только никуда не отлучайся - ты
мне можешь понадобиться в любую минуту.
- Конечно, Григорий
Петрович - кивнул я, - Пойду, всё напечатаю.
- Нет-нет. Печатать ничего
не надо. И плёнку оставь - я её ещё раз прослушаю. А
ты подожди у себя - Оля тебя позовёт.
- Ладно. Тогда приберусь
на столе пока.
- Вот-вот, правильно. Иди
приберись там, кофейку попей.
Дверь я прикрыл плотно.
Вернее, почти плотно. И тут же присел, шнурок
завязать. Не важно, что ботинки без шнурков,
главное, что бы в это поверила секретарша
Олечка. Состроишь ей эротическую улыбку, и пока
она, краснея отводит взгляд, слушаешь директора.
- Трофимыч, это я. Тут
опять репортаж о твоих ребятах... Да у меня...
Всё понятно. Теперь бегом
домой.
- Олечка, - подошёл я к ней,
- Я у себя буду, если что. Запиши, что телефон
сломан и заходи на чашку кофе. Пойду пирожные
куплю.
- Угу - растаяла
секретарша, - Через полчасика.
- Жду.
Как можно спокойнее я
вышел из офиса и повернул к выходу...
* * *
Полковник Громов принял
вызов по рации уже в машине, по пути на улицу
Молодёжную.
- Товарищ полковник.
Докладывает спецгруппа Симонова.
- Говорите.
- Здесь его тоже нет. Вещи
не тронуты. Значит, он сюда не заходил .
- Ничего странного не
заметили?
- Вроде нет, товарищ
полковник. Если вот только...
- Что? Говорите!
- Да дырка тут в шкафу, или
проход. Как будто выжжен чем. Примерно в
человеческий рост. А дальше-то хода нет. Он, что
дверцы не любит открывать?
- Любит... Ой, как любит...
