- КОНСТАНТИН ГАСТЕВ
- Лаборатория
-
- Он уже порядком устал. Неделя была
настолько напряженной, что даже ее творческая
насыщенность не могла компенсировать
энергетических затрат. Голубой шар медленно
вращался в окутывающей его темноте, и только луч
скрытой подсветки вырывал это живое чудо из
черноты первобытного хаоса. Процесс создания
увлек Его настолько, что все время творения Он не
выходил из лаборатории, думал, решал,
экспериментировал…
Изредка забегающий племянник мешал процессу
создания, он носился по лаборатории и его
навязчивое любопытство раздражало неимоверно.
Его бегающие узкие глаза шарили по полкам,
длинные и сухие грязные руки хватали все
предметы, вызывающие любопытство у этой хитрой
образины. Иногда звенело стекло, падали на пол
хрупкие колбы с ценным содержимым, но были ли это
целенаправленные акты или же случалось в
результате неопытной любознательности? Не
хотелось забивать голову такими мелочами. Он не
любил племянника, но вынужден был терпеть уже
хотя бы потому, что в лохматой башке этого
смуглого заросшего сальными волосами
отвратительного существа иногда возникали
настолько интересные идеи, что их ценность
многократно превосходила нанесенный ущерб.
Племянник почему-то особенно невзлюбил
последнее произведение Мастера, этот нежный
голубой шар, прибежище лучших изделий и созданий
за всю бескрайнюю историю Творчества. Отравляла
ли его душу зависть или же его просто раздражали
вещи, ему непонятные? Не стоит забивать голову
такими глупостями... Иди, иди отсюда, не мешай
думать!
-
- * * *
-
- Надо быть дисциплинированнее и не
поддаваться хандре перед самым окончанием
работы. Нужен еще один штришок, та крохотная
деталь, который придаст этому шедевру
законченность идеала. Если посмотреть на его
поверхность в микроскоп, то понимаешь, какую
колоссальную работу удалось сделать в такой
короткий срок! До чего красив зеленый узор
растительной жизни! А как великолепно смотрятся
растекшиеся по поверхности Изделия голубые
сюрреалистические потеки вод! А как забавны эти
живые и вечно голодные создания, мельтешащие на
его поверхности! Воистину хорошо. Но есть еще
шевелящийся в глубине души червячок сомнения,
так ли совершенно Произведение, не упущено ли
чего-то такого, что может добавить последний,
заключительный штрих к совершенству?
Сзади звенит разбитое стекло и из-за плеча
высовывается грязная и любопытная морда
племянника, пытающегося заглянуть в записи. Что
же тебе неймется, паразит ты этакий?! Придется
врезать в дверь лаборатории замок, иначе родич
рано или поздно в приступе любопытства разнесет
все оборудование.
Иди отсюда, ублюдок ты этакий, не мешай работать!
Хлопает дверь.
Мастер встает и долго проветривает лабораторию...
-
- * * *
-
- Неделя на исходе. Последний штрих
так и не найден, но он есть, есть, Мастер
предчувствует, что должен его найти… В сомнении,
Он берет один из огромных фрагментов на
поверхности Творения и разделяет его на две
неровные части, потом отодвигает их друг от
друга. Да, так будет лучше. Сегодня уже ничего не
получится: нет творческого настроя. Устал,
устал... Может быть врезать замок в дверь? Ничего,
время терпит, этого у нас навалом...
Будем отдыхать.
* * *
-
- Сегодня великий день! Вот она
пришла, долгожданная идея, которая должна
сделать Творение самым совершенным
произведением Мастера.
Подходя к лаборатории, Он видит как из помещения,
украдкой оглядываясь по сторонам, с ехидной
усмешкой на поганой морде выскакивает племянник
и, вильнув хвостом, скрывается в неизвестном
направлении.
Настроение сразу портится, но дело надо сделать
сегодня во что бы то ни стало!
Качается на ветру неприкрытая дверь. Хрустят под
ногами осколки разбитых колб и пробирок,
растекаются по углам ручейки разноцветных
жидкостей. В углу - кучка вонючих черных шариков,
они масляно блестят в лучах заглядывающего в
окно солнца.
Мастер гневно взмахивает руками. Наглость
племянника зашла слишком далеко. Теперь ему не
будет прощения! Ну почему он себя так ведет?!
Творение придирчиво осмотрено. Ну что же, по
крайней мере хоть ему не нанесен ущерб. Сейчас мы
его доделаем, а потом врежем замок. И пойдем
отдыхать.
Он привычным жестом открывает верхний ящик
письменного стола и гневно замирает. Коробка с
любимым материалом, красной глиной, отсутствует!
Только маленькое коричневатое пятнышко на дне!
Материала нет. Ты и здесь порылся, ублюдок!
Гневный взгляд по сторонам. Необходимо найти
любой, любой материал! Творение должно быть
закончено именно сегодня, и ни днем позже! ЭТО
ДЕЛО ПРИНЦИПА!
Материала нет, материала нет, нет материала!!!
А впрочем...
Мастер замирает, поворачивается и задумчиво
смотрит в угол, затем на его лице появляется
многозначительная улыбка. Он натягивает на руки
толстые резиновые перчатки и сгребает на совок
черную, дурно пахнущую кучку. Вязкие шарики
разминаются, постепенно превращаясь в кусок
вязкого, напоминающего по консистенцию глину,
материала. Пластичная масса разделяется на две,
примерно равные, части.
Ручки, ножки, огуречик... Голова... Так, а теперь
ты... Ручки, ножки, голова...
Готово. Теперь немножко постойте, подсохните.
Две фигурки остаются на потертой доске рабочего
стола. Мастер выходит на воздух и любуется
проплывающим мимо солнцем. Работы остается на
несколько секунд.
-
- * * *
-
- За спиной, в помещении, что-то
хлопает, падает, затем раздается дружное ржание
нескольких противных голосов. Мастер замирает,
холодеет, потом врывается внутрь. Племянник,
влезший в открытое окно с обратной стороны
лаборатории, отвратительно гримасничая, что-то
рассказывает двум покатывающимся со смеху
ожившим фигуркам. Они явно симпатизируют друг
другу. Фигурки сидят на краю стола, болтают
ногами и по очереди откусывают от сочного
румяного яблока, в котором Мастер с ужасом узнает
единственный вызревший на экспериментальном
дереве в опытном саду плод с колоссальным
содержанием вазопрессина, мощнейшего
стимулятора интеллекта! И это дерьмо посмело!…
Взгляд Мастера ужасен. Встретившись с ним
глазами, племянник начинает дрожать мелкой
дрожью, потом делает попытку выскочить в
открытое окно, но цепляется хвостом за ножку
стола и с грохотом валится на пол. Черные фигурки
в панике верещат, пытаются спрятать влажный
огрызок, затем дружно ныряют в свернутый трубкой
пергамент на столе и там замирают.
Племянник жалобно скулит, получая удар ногой под
ребра, делает попытку встать, подскальзывается и
дико орет. Его нога вывернута под неестественным
углом. От его воплей дрожат стены и звенят стекла.
У Мастера нет жалости, а гнев его ужасен. Он снова
заносит ногу для удара. Племянник собирается с
последними силами, подымается и, подскакивая,
двигается к вращающемуся в пространстве
Творению. Рывок, - и он начинает становиться
меньше, превращается в едва видимую точку и
теряется где-то на поверхности шара. Вслед ему
летят, сцепившись, брошенные могучей рукой
вопящие черные фигурки. Пылинки блестящих тел
тоже исчезают на поверхности прекрасного
Творения.
-
- * * *
-
- Человек склонился над
полированным письменным столом. Он работал весь
день, устал и очень доволен собой. Всемирная
известность далась ему нелегко, он прошел
огромный и трудный путь, но все-таки добился
своего, - он знаменит, его боготворят,
прислушиваются к каждому его слову.
Он улыбается в пышные знаменитые усы, вставляет в
рот мундштук старой трубки, минуту думает, потом
окунает ручку в хрустальную чернильницу и
выводит на белом листе бумаги ставшую
впоследствии знаменитой фразу: "Человек-это
звучит гордо!"
"Хорошо, ох хорошо сказано!" - окая, вслух
говорит он сам себе, затем надевает на голову
старую потертую шляпу и отправляется на
ежедневную прогулку.
Он не слышит, как из расположенного под его домом
глубокого холодного погреба раздается чье-то
ехидное хихиканье.
"Ох, уморил... Человек - это звучит гордо! Знал бы
он, что он такое на самом деле..." - закатывается
от смеха древний как сама Земля голос. - "Знал
бы..."
Хихиканье продолжается, и продолжается, и
продолжается...
-
-
-
-
Обсудите произведение
в зеленоградском
чате
