- После Апокалипсиса
* * *
- Герои начали подталкивать друг
друга, уступая право на наслаждение, может и
желали их души греха, но мужская плоть,
пораженная вредными лучами Апокалипсиса, была
увы бессильна.
Плюнул тогда Отец Старшина досадливо, ибо тоже не
мог уже быть примером в делах таких и велел
позвать на помощь оставшихся на лестнице. Вновь
прибывшие точно так же хлопали глазами
безумными, но не могли потешить плоть и утешить
тем душу начальника.
Совсем уж отчаялся Старшина, ибо время уходило
безвозвратно и всего сорок минут оставалось до
двух ночи - начала Часов Бдения, когда
просыпается паства и монахи, дабы начать
Празднование, растягивающееся впоследствии на
целые сутки, - но тут глаза его, отчаянно
мечущиеся, узрели вдруг как сильно топорщится
ткань х\б на штанах готового в обморок упасть
послушника.
И возрадовались все, ибо был среди них герой, но
тут вдруг выяснилось, что герой этот по малости
лет своих дел с женским полом никогда не имел, а
до Апокалипсиса еле-еле успел окончить несколько
классов средней школы, и даже с трудом
представлял себе, что куда вставляется. Не было
времени уже заниматься его образованием,
скромность и смущение его преодолевая, поэтому
Отец Старшина принял единственно правильное
решение - ждать начала праздника, и, когда включат
помощницы этих двух стерв аппарат - тут его и
уничтожить по факту.
И велел всем спать, хоть сорок минут отдыха
уловив перед праздником, а молодца бесполезного
оставил за стервами связанными следить, дабы не
развязались и не наделали бед...
-
- * * *
- Хоть и слаба была мужская сила
монахов, да нервы они имели крепкие, поэтому все
сразу же легли спать прямо на полу, и только
конулись головы их досок некрашенных - захрапели
дружно все диверсанты и крепок был сон их...
-
- * * *
- Отец Старшина проснулся от того,
что кто-то тряс его за плечо. Машинально глянув на
часы, он чуть не выругался - прошло всего двадцать
минут, а впереди была длинная и сложная ночь, но
разбудивший его монах ткнул пальцем куда-то за
спину, и, проследив взглядом в том направлении,
руководитель отряда чуть не поперхнулся.
Послушник пристроился на щуплом теле Нюрки
Какамадовой и двигался на ней с такой скоростью и
рвением, что широкое ложе вибрировало и скрипело.
Валявшаяся рядом туша Арбатской крутилась рядом
на манер попавшей в паутину гусеницы, - лесбиянка
старалась освободиться до того, как настанет ее
черед. Три диверсанта сидели рядом на корточках и
молча смотрели на происходящее горящими глазами.
Никто не прошептал ни слова, чтобы не спугнуть
послушника, а он так увлекся процессом, что даже
не замечал присутствия соглядатаев. Немного
погодя тело его выгнулось назад и он со стоном
свалился на пол, ударившись головой о сапоги
стоявшего за спиной Старшины - тот приготовился
зажать ему рот ладонью в случае слишком бурного
оргазма. Краска стыда залила лицо послушника,
когда он понял, что во время страстного
помутнения сделался постыдным зрелищем для
старших товарищей, но Старшина одобрительно
похлопал его по плечу и тот немного успокоился.
- Ну что, будешь говорить? - кляп снова был
извлечен изо рта Ироиды недвижно лежащей и
напоминавшей всем своим видом сгоревшую спичку .-
Что скажешь, сестра?
Она булькнула запекшимся ртом, затем ее губы
шевельнулись.
- Что-что? Погромче, сестра, а то когда мы плохо
слышим, то возбуждаемся.. .- пошутил Старшина.
- Дас ист фантастиш!.. - только и смогла произнести
замученная Ироида.
Арбатская в приступе ненависти поджала
связанные ноги и изо всех сил лягнула
спрашивавшего в живот. Он отлетел на несколько
шагов, и, упав на пол, стал ловить широко открытым
ртом воздух, но через несколько секунд справился
с приступом боли и, вскочив, начал избивать
лежащую на кровати Машку солдатским ремнем по
толстой заднице. Та вертелась и мычала.
- Не надо... - вдруг тихо произнесла Ироида. -
Прости, сестра, но я им скажу...
Через две минуты диверсанты уже знали все, что
хотели.
-
- * * *
-
- В дверь постучали, и хриплый
женский голос спросил разрешения начинать
действие. Монахи замерли, Отец Старшина огромной
массивной ладонью снова заткнул рот Нюрке и,
напрягши голосовые связки, на манер Серого Волка
из древней легенды о Святой Красной Шапочке,
пропищал в ответ, чтобы начинали без них.
Спрашивавшая в замешательстве умолкла.
- Начинайте, начинайте, мы присоединимся к вам
позже! - снова пропищал Старшина и чуть не
закашлялся. На лестнице проскрипели шаги и
хлопнула дверь внизу. Монахи повалились на пол
кто где стоял в приступах истерического смеха,
отчасти от отпустившего нервного напряжения,
отчасти от лицезрения грозного начальника в
ситуации достаточно смешной, чтобы нарушить
субординацию. Кляп в третий раз, уже
окончательно, занял свое место во рту Нюрки
Какамадовой.
Отец Старшина дал команду и, входящие во вкус
новой для себя жизни, монахи привели себя в
порядок и построились. Отряд был готов к подвигу.
-
- * * *
-
- Голографический проектор был
надежно укрыт в глубоком подвале, вход в который
защищала массивная металлическая дверь с двумя
солиднейшего вида замками, однако диверсанты
проникли внутрь без труда; дисциплина у монашек
явно хромала и замки были открыты несмотря на
серьезность и ответственность момента. Узкая
каменная лестница вела вниз и упиралась в
небольшой предбанник совмещенный с огромным
залом, уставленным штабелями деревянных и
картонных ящиков. Короткими перебежками группа
отправилась к центру зала, туда, где и должен был
располагаться искомый агрегат; блики света из
глубины помещения и тихое гудение греющихся ламп
включенного проектора помогали им правильно
держать направление.
Около аппарата суетливо копошились несколько
монашек в промасленных рясах, их хрипло
подгоняла стоящая несколько в стороне толстуха
Многотворская. Еще пара команд - Отец Старшина
разинул рот от удивления! - заработали невидимые
электромоторы и подвальный потолок как бы
треснул, из образовавшегося проема выдвинулась
часть массивной металлической трубы и была тут
же пристыкована к соответствующему отверствию
дьявольского агрегата. Довольно усмехаясь,
Многотворская закурила очередную папиросу и
засунула в приемное гнездо устройства крошечный
лазерный диск.
- Готовы, сестры?
Не дожидаясь ответа, она ткнула пальцем в одну из
двух красных кнопок, особняком располагавшихся
на пульте управления. Гудение проектора
усилилось, лица монашек побледнели от волнения,
что было заметно даже при слабом подвальном
освещении.
- Горбайс с нами!..
Морщинистый палец вдавил в плоскость пульта
вторую красную кнопку.
- Горбайс с нами! - повторили подручные и
потупились, молитвенно сложив перед собой руки.
Где-то наверху глухо отбил два часа ночи колокол.
И тут Старшина опомнился и махнул рукой, давая
группе сигнал к атаке.
-
- * * *
- И все-таки они не успели... Ни у
одного из них не было опыта обращения с подобной
аппаратурой, даже у продвинутого отца Старшины.
Суетясь и ругаясь по-черному, монахи пытались
отключить дьявольскую машину, но проклятый
агрегат издевательски гудел и делал свое
богопротивное дело, выбрасывая в ночное небо
ложные образы. Он был сделан на совесть - продукт
почившего в бозе военно-промышленного комплекса;
его сделанный из прочной листовой стали корпус
мог выдержать не только удары обрезками ржавых
арматурин, которые на него щедро обрушивали
озверелые диверсанты, а чтобы отключить его -
требовался пароль доступа, который знала только
Многотворская. Ее малохольные помощницы дико
визжали и даже не пытались убежать, сама же
старшая сестра хрипло ругалась под градом
ударов, которыми осыпал ее Старшина.
- "Провалил дело, провалил, - билась в его голове
паническая мысль. - Проклят, проклят…"
- Что стоишь, пасть раззявив! - вдруг заорал он на
отупевшего от происходящего послушника. -
Принимайся за работу, давай, давай, давай!..
-
- * * *
- Ох и не хотелось Мефодию вставать,
да деваться было некуда. Старшие бабы давно уже
приоделись и скромно сидели на лавочках вдоль
стен в ожидании главы семьи, младшенький сынок
принес батьке холодной воды в ковше - напиться и
сполоснуть лицо.
За окнами хаты двигались огни - крестьяне с
горящими факелами выходили в ночь, уже вся
деревня вывалила на улицу, ждали только
председателя.
Сделав над собой страшное усилие, он стер с с
угрюмой морды недовольное выражение и выбрался
на улицу.
Его встретил довольный шепот толпы, напомнивший
ему голодное клекотание падальщиков, пирующих на
трупе дохлой кобылы. Лица придурков сияли как
начищенные самовары, будто не они должны были
отдавать завтра оглоедам результаты трудов
своих, а готовились получить приятный и большой
подарок.
Голова вздохнул, поднял над собой протянутый ему
из толпы брезентовый штандарт с изображенным на
нем знаком радиационной опасности, и повел толпу
неразумных своих сельчан к берегу реки, где и
должно было происходить действо.
...Засветилось что-то в черной, зазвезденой бездне
неба. Было похоже оно на небольшое фосфорическое
облачко, которое слегка колыхалось и медленно
увеличивалось в размерах. Толпа волновалась,
кто-то уже начал покрикивать кликушески, кто-то
издал вопль панический и в ответ на него хором
забрехали собаки в селении, всех их привязали по
дворам, дабы не увязались за хозяевами и не
испортили праздник.
И вот облачко еще увеличилось в размерах, стало
приобретать цвета и форму, и в скором времени
потрясенные люди, раскрыв рты, пали на колени -
огромная Святая Красная Шапочка улыбнулась им с
бескрайней выси небосвода и толпа выходнула как
один человек, - в какую сторону укажет перст, кого
- братьев или сестер - будут они иметь право
кормить в течении всего будущего года, кто
заслужил в этом году право руководить душами их и
направлять их на путь истинный? И поднялась
огромная рука, и указала в сторону Сестринской
обители. Толпа радостно завопила - Праздник
Благоденствия начался удачно, чудо свершилось и
внесена была ясность на целый год! Только
сцепивший руки на груди умный Мефодий тяжело
вздыхал про себя - он не верил никому и ничему. К
тому же в той, такой дальней прошлой жизни, он
имел степень кандидата физико-математических
наук. Мало того, он принимал непосредственное
участие в разработке этого самого проектора…
Но молчал об этом.
И вдруг…
Все изменилось так быстро, что никто сначала не
смог понять. Сияющее в небе огромное изображение
неожиданно померкло, потом снова засияло
каким-то новым светом, превратилось в
бесформенный ком плазмы - и снова приобрело цвет
и очертания. Но какие! Над парализованной ужасом
толпой появился жуткий образ Горбайся, того
самого проклятого апостола, которым уже целое
поколение пугало непослушных детей! Огненные
волосы полыхали адским пламенем, глаза смотрели
зло и пристально, а мощная длань направила в
зенит указательный палец, и в том месте, куда он
был устремлен, вдруг вспыхнула синим
электрическим светом огромная ослепительная
надпись "Отключу рубильник"!
Это были именно те слова, которые Горбайс сказал
Святой Красной Шапочке в ответ на ее вопрос:
"Если ты сотворишь мне добро, а я не смогу на
него ответить, что сделаешь ты, брат мой?"
Именно за эти слова и был проклят жестокий
апостол, и не было на свете с тех пор существа
страшнее его для всех истинно верующих!
Началась паника. Люди, потеряв направление,
носились по берегу, в их широко раскрытых глазах
металось безумие. Они сталкивались друг с другом,
дрались, катаясь по холодной земле и вопили во
все горло. Толпу охватило безумие, то массовое
безумие, которое не имеет границ и иногда даже
приводит к глобальным изменениям в жизни целых
народов. Толпа сошла с ума и не было предела ее
буйству...
И только рассчетливый Мефодий сразу же нашел, как
воспользоваться ситуацией - выглядев в кишащей
человеческой массе голубой платок своей молодой
соседки Анютки, он ринулся в том направлении, и,
оглушив беснующуюся со всеми деваху, утащил ее
подальше, туда, где чернели густые заросли
черемухи. Никто не обратил внимание на это.
Мефодию давно надоела старая жена, в отличии от
многих сельчан он был абсолютно здоров и
рационален. У него было много детей. Только вот
случая "сыграть на сторону" до сих пор не
представлялось…
-
- * * *
- Послушник справился с упорной
старой монахиней, - Отец Старшина смог узнать
необходимый ему код неожиданно быстро. Связав
сестер, он быстро выводил на миниатюрный экран
группы цифр, и уже готовился нажать клавиву
отключения вовсю уже работающего проектора, но
тут в его голову пришла замечательная идея.
Пошарив в ящике стола под пультом управления, он
обнаружил там именно то, что и ожидал - набор
лазерных дисков с записями историй различных
святых. А так как еретички-сестры тайно
придерживались сектантской ереси, то и история
проклятого апостола Горбайса должна была
найтись в их "видеотеке". И нашлась! С каким
наслаждением Старшина вставил этот диск в щель
приемного устройства! С каким наслаждением нажал
клавишу запуска! С каким наслаждением услышал
приглушенный вопль толпы, донесшийся сверху!
Враги были повержены и растоптаны. Чрезвычайная
Коллегия могла торжествовать.Теперь
скомпрометированные сестры никогда не получат
дары, и мужской монастырь отныне будет
процветать, - отныне и вовеки веков! А эти… Ну что
же, для них работа всегда найдется, если поискать,
то даже в недалекой округе можно еще найти
большие куски невозделанной земли. Да и дворы у
мужиков мести кому-то надо. А стирать и гладить
белье? А готовить?
Отец Эконом будет доволен. Начинается эра
процветания! А все это прекрасное оборудование,
неизвестно откуда добытое и спрятанное в
забегаловке проклятых стерв, найдет нашло своих
новых хозяев. И они смогут им распорядиться.
-
- * * *
- Тяжелы же были носилки, на которых
поднимали из подвала потерявшую сознание
старшую сестру! Посередине двора рыдала, закрыв
лицо руками побежденная Ироида, ей вторила толпа
держащих в руках заженные свечи перепуганных
монашек. В эту ночь сестры познали позор и
поругание, и от кого-от проклятых
бездельников-импотентов, бывших носителей сапог
и портянок, от тех, о ком когда-то говорили, что в
голове у них только по одной извилине, которая
была оставлена давящей на череп фуражкой!
Принесли и поставили на землю носилки с
пускающей изо рта пузыри массивной
Многотворской. Ироида рыдала и трясла
неподвижное тело старшей подруги, но все было
тщетно - та навеки лишилась сознания и
представляла собой неразумную кучу живой
человеческой плоти.
Еще одна потеря - и какая!
Обессилевшей от горя и унижения Ироиде
оставалось только сдаться и покориться. Чтобы
она не упала, ее поддерживала, обняв и злобно воя
в холодное ночное небо, лучшая подруга Мария. И
вдруг случилось чудо, одно из тех истиных чудес,
которые иногда касаются чела грешной земли
загадочной рукой.
Взор Многотворской на минуту прояснился и она
подмигнула склонившимся над ней потрясенным
сестрам и толстые, блестящие от слюны губы, с
трудом шевельнулись.
- Позовите Ироиду и Марию, - Ее голос напоминал
шелест листвы. - Скорее...
- Возьмите... ключ... от комнаты... с Оружием... -
каждое слово давалось ей с огромным трудом. - Он
на кухне... на полке с мукой... в коробке из-под
риса... на которой написано "Соль"... там, под
лавровым листом... Отомстите, сестры... Отомстите...
Ее глаза закатились, большой мутный пузырь
выдулся изо рта, и она снова провалилась в
безумие, на этот раз окончательно.
Озлобленные и униженные сестры получили
руководство к действию.
-
- * * *
- Отец Эконом ликовал. Он видел все
происходящее от начала до конца, и, когда стало
ясно, что враг разбит и повержен, пришел в такое
радостное неистовство, что чуть не сверзился
вниз с высоты колокольни. Слух о свершенном
разнесся мгновенно, и пьяные члены Коллегии на
радостях расщедрились так, что распорядились
выкатить из винного погреба все, что там копилось
годами. Запылали маслянистые факелы и
драгоценное вино полилось рекой, причем пить
было разрешено всем, даже монахам первого года
службы, что само по себе могло рассматриваться
как чудо великое, ибо держали "духов" всегда
в самом черном теле. Радость стерла служебные
различия и все отрывались независимо от заслуг
своих...
-
- * * *
- Рама ракетной установки была
ржавой, и ее долгие годы не смазывавшиеся колеса
вращались очень неохотно, когда горевшие жаждой
мести сестры выкатывали ее из ворот.
Многотворская была практична и рассчетлива,
много лет назад, в минуты всеобщего Хаоса, она
ухитрилась угнать зачем-то этот страшный агрегат
из разграбляемой войсковой части. Долгие годы
установка хранилась в запертом ангаре,
"комнате № 13", и ключ от этой комнате
хранился на ее массивной и мясистой груди, причем
она не расставалась с реликвией даже направляясь
в баню. Настал момент применить разрушительную
силу Оружия…
Диверсанты были уже на середине реки, когда
первый же снаряд, прилетевший со стороны
Сестринской обители, разнес их жалкий плот.
Разорванные на тысячи кусков человеческие тела
вперемешку с обрывками ткани и деревянной щепой,
рванулись ввысь и вновь упали в мутную,
волнующуюся воду.
Последующая серия залпов поразила мужской
монастырь. Мужики были пьяны до такой степени,
что ничего не поняли даже тогда, когда вокруг них
начали рваться ракеты.Только опытный разведчик
Левински, забыв вытащить из слюнявого рта
сладкого сахарного петушка, которым он
"закусывал" крепкое вино, бежал, высоко
подняв полы рясы, и не пытался помочь своим
гибнущим собратьям. Самому бы остаться живу .
Пламя пожирало постройки и человеческие тела.
Это был конец.
-
- * * *
- Мефодий всегда все делал на
совесть. Берег давно очистился от бесноватого
люда, а он, мерно двигаясь, продолжал
разглаживать своим волосатым телом стонущую под
ним молодую женщину. Дурманящий аромат цветов
словно вернул ему юношеское восприятие мира, он
был неиссякаем и горд своей мужественностью.
Тела сталкивались и расходились, и снова
сталкивались, любовники спаривались со страстью
и бесстыдством неразумного скота, но когда
страшный грохот потряс речной берег, Анюта
ухитрилась вывернуться из-под тяжелого Мефодия,
и, с криком ужаса унеслать в ночь. Он, потрясенный,
стоял на берегу с вздыбленным к небу могучим
фаллосом, и напоминал собой статую древнего
языческого бога Приапа.
Ночную тишину нарушил звук смешка. Темнота
словно раздвинулась и перед Мефодием возникла
толстая баба в черной рясе и с автоматом в руках.
Мужененавистница Мария не стала дожидаться
коллективного возмездия сильному полу.
Едва придя в себя после налета, прихватив АКМ, она
покинула родные стены и, горя жаждой мести,
бросилась вслед улепетывающим диверсантам, но не
догнала, и теперь искала себе любую жертву
мужского пола. Мефодий стоял перед озверевшей
бабой в двусмысленной позе, прекрасно понимая,
что его ждет.
- Хрен тебе, а не наши харчи, - только и успел он
сказать перед смертью то, что первым пришло в его
умную голову.
- Не-на-ви-жу! - по слогам сказала Машка Арбатская и
нажала на курок.
-
- * * *
- Установка была старой и
ненадежной. На ней давно не проводился регламент,
детали покрылись бурыми пятнами ржавчины,
остатки смазочного масла впитали в себя
многолетнюю пыль. Техника любит уход, даже если
это техника военная, но квалификация
"обслуживающего персонала" была никакой, и
никто не обратил внимания на плачевное состояние
Оружия.
Когда в одном из стволов заклинило снаряд, вокруг
установки суетилось практически все население
Сестринской Обители. Первым же языком пламени
слизнуло половину из них. Затем начали рваться
стоящие рядом в открытых металлических ящиках
снаряды. Женский монастырь за минуту превратился
в груду годящих руин.
Сестер оплакивала только примчавшаяся издалека
Мария. Она сидела на большом камне у обломков
ворот и горькие слезы капали, шипя, на
раскаленный ствол автомата в ее руках.
-
- * * *
- ...Ах, вот он идет, приближается,
еще один проклятый, мужик-ублюдок... Смерть!
Смерть! Приятно тяжелит руки благородная тяжесть
автомата. Смерть!..
Мария вошла во вкус. На мушке плясал крошечный
силуэт приближавшегося Джона Левински. Бывший
шпион даже не подозревал об очередной
подстерегающей его опасности.
-
- * * *
- ...Толстая взьерошенная баба в
рясе стреляла и стреляла в него, но руки ее
тряслись и пули с коротким посвистыванием
пролетали мимо. Похоже, что Джону Левински опять
повезло - смерть только чирканула рядом своим
острым крылом и прошла стороной. Когда у бабы
кончились патроны, она ринулась на бывшего
разведчика со штык-ножом, но старый боец уже знал
- в этот день погибнуть ему не судьба. Штык-нож,
профессионально отбитый в сторону опытной рукой,
мелькнул перед глазами не нанеся ему никакого
вреда. Ухватив за кисть правую руку нападавшей,
Джон повернулся, услышал треск сломанной кости и
тут же ударил бабу в затылок локтем. Она
опустилась на колени и ее голова попала в захват
сильных рук монаха. Рывок,хруст ломаемых
позвонков - и последняя Сестра навеки
успокоилась на дымящейся сырой земле. Из-за
горизонта показался ослепительный ободок
солнца. Передохнув, Левински профессионально
обыскал покойную, забрал штык-нож, автомат,
некоторые мелочи с тела, сунул в рот последнюю
оставшуюся у него конфету и, не теряя ни минуты,
направился в путь. Он знал, что на севере, в трех
десятках километров отсюда, есть еще один
мужской монастырь. Там он сможет выжить и
прокормиться.
А значит, все будет хорошо.
Жизнь продолжится.
-
- * * *
- - Вот как они использовали данный
им шанс! - рвал на себе волосы старый ангел. - Вот
их благодарность за то, что Ты опять позволил им
жить! Будешь ли опять милостив к оставшимся?
- Они получили то, что заслужили, и сами выбрали
свою судьбу... Пусть будет шанс у оставшихся!
Пусть сами определяют сроки своего
существования. Если захотят уничтожить
последних братьев своих и себя самих - значит,
оставшиеся того заслуживают! Мы просто
представляем им еще один шанс...
-
- г.Москва. 2002г.
-
-
Обсудите произведение
в зеленоградском
чате
