Зеленоград on-line

List Banner Exchange

Web-журнал Игоря Розова и Вячеслава Русина

Игорь Быстров
 
ГОРЕТОВ СТАН
 
Горетов стан - административно-территориальная единица Московского княжества с самого начала его существования (XIII век), а затем и Московской Руси вплоть до реформ Петра I, когда в 1714 году было введено деление России по губерниям.
Название “Горетов стан” происходит от имени реки Горетовки (Горетва, Горедва), протекающей по территории этого стана. В русском языке “стан” - “временная оборудованная стоянка” (полевой стан, стан воинов и т.п.). Ранее станом называлось также место, где осенью после уборки урожая останавливался сборщик дани, податей - доверенное лицо князя, владетеля окружающей местности.
Слово “стан” сменило более древнее название подобных мест - “погост” (от слова “гостить”), сюда приезжали “гости” (купцы) для торговли, здесь располагалась церковь и кладбище при ней. Сюда приезжал сам князь с дружиной для сбора дани. С укреплением власти князя необходимость таких разъездов отпала: население в установленный срок стало свозить дань в определенное место - “стан”. Станом стали называть и всю округу, куда свозились подати. За словом же “погост” сохранилось значение “кладбище”.
Горетов стан целиком располагался в бассейне рек Сходня (Всходня) и Горетовка. Его граница на западе и юго-западе проходила по реке Истре до ее впадения в Москву-реку, на юге - по Москве-реке до впадения в нее реки Сходня, на востоке - от Москвы-реки примерно по нынешнему каналу имени Москвы до реки Клязьмы и далее вверх по Клязьме до впадения в нее реки Радомля, на севере - по реке Радомля к реке Истра, включая село Соколово, что неподалеку от нынешнего Истринского водохранилища.
Наиболее подробно мы будем рассказывать о селах и деревнях, расположенных в окрестностях Зеленограда, иногда затрагивая при этом и села соседних станов, например, Поварово (точнее, Поворово, как оно писалось до 1941 года), находящееся сразу за рекой Радомля в Почерневом Стане, Льялово, что сразу за Клязьмой в стане Манатьин.
Славяне массово заселили территорию Горетова стана лишь в начале XI века. Кто же населял эти земли до прихода славян?
 
 
Первыми племенами, населяющими территорию Горетова стана, этническая принадлежность которых достоверно известна, были угро-финские племена. Начав свое расселение с Зауралья, они к VIII-VII векам до н. э. заселили значительную часть лесной Восточной Европы, в том числе бассейны Москвы-реки, Оки. В археологии оставленные ими следы материальной и духовной деятельности известны под названием дьяковской (и позднедьяковской) культуры.
В середине I тысячелетия до н. э. на восток начинают продвигаться балтские племена. В результате на Верхней Оке образуется восточно-балтское племя галдов (голдов). Это имя известно как по западно-европейским источникам, так и по русским летописям (“голядь”). Галды населяли Верхнюю Оку около тысячи лет, в археологии их культура известна под названием мощинской. По литовски “галас” - “конец”, таким образом, галды, голядь - это “окраинные” балты. Голядь дважды столкнется с вятичами: на Оке и на Горетовке, но об этом ниже.
В самом начале VIII века нашей эры на Верхнюю Оку, на территорию, занятую голядью, пришла группа славян-вятичей. Племя голядь раскололось на три части: часть вернулась на запад, на исконно балтские земли, часть была ассимилирована вятичами, а остальные ушли к верховьям Москвы-реки и, продвигаясь вниз по ее течению, к концу IX века достигли берегов реки Горетовки. Здесь они начали смешиваться с издавна обитающим на территории Горетова стана финским племенем неря. Однако этот процесс не завершился: в XI веке они были ассимилированы славянами.
 
 
Откуда же пришли вятичи? Повесть временных лет о происхождении вятичей сообщает: “...радимичи бо и вятичи от ляхов. Бяста бо два брата в лясех, - Радим, а другой Вятко, - и пришедша Радим на Сежу, и прозвавшася радимичи, а Вятко седе с родом своим по Отце, от него же прозвашася же вятичи”.
Летописное упоминание “от ляхов” вызвало обширную литературу, в которой, с одной стороны, обосновывалась возможность именно польского (“от ляхов”) происхождения вятичей (в основном это польские истоки), а с другой стороны высказывалось мнение, что речь идет об общем направлении продвижения вятичей, то есть с запада.
Анализ вятичских древностей при раскопках показывает, что они ближе всего к материальным археологическим свидетельствам верховьев Днестра, а, значит, скорее всего, вятичи пришли оттуда. Пришли без каких-либо особенностей, и только изолированная жизнь в верховьях Оки и метисация с “окраинными” балтами - голядью - привели к племенному обособлению вятичей.
С верховьев Днестра на северо-восток ушла с вятичами большая группа славян: будущим радимичи (во главе с Радимом), северяне - юго-западней вятичей, и еще одна славянская группа, дошедшая до верховьев Дона. Эта группа славян через два века была вытеснена половцами. Название ее не сохранилось. В одном хазарском документе упоминается славянское племя “сльюин”. Возможно, это они ушли на север в Рязань и слились с вятичами.
Имя “Вятко” - первого главы племени вятичей - является уменьшительной формой от имени Вячеслав.
“Вяче” - древнерусское слово, означающее “больше”, “более”. Это слово известно также в западно- и юго-славянских языках. Таким образом, Вячеслав, Болеслав - “более славный”.
Это подтверждает гипотезу о западном происхождении вятичей и иже с ними: имя Болеслав наиболее широко распространено у чехов, словаков и в Польше.
Захоронения в вятичских курганах очень богаты вещевым материалом, как в количественном, так и в художественном отношениях. В этом они существенно отличаются от захоронений всех других славянских племен. Особенным разнообразием вещей характеризуются женские захоронения. Это свидетельствует о высокой развитости культовых представлений (а значит, идеологических) вятичей, о степени их самобытности, а также об особом отношении к женщине.
Этноопределяющим признаком вятичей при раскопках являются семилонастные височные кольца, найденные в сотнях женских погребений. Их носили на головной ленте из кожи, ткани или луба, покрытого тонкой полотняной плетеной тканью. На лбу ткань украшалась мелкими бусинками, например, из стекла желтого цвета вперемешку с просверленными вишневыми косточками. Кольца продевались одно над другим в сложенную вдвое ленту, нижнее кольцо подвешивалось на месте сгиба ленты. Ленты свисали с правого и левого висков.
Арабские источники говорят об образовании в VIII веке на территории, занимаемой славянскими племенами, трех политических центров: Куябы, Славии и Артании. Куяба (Куява), по-видимому, была политическим объединением южной группы славянских племен с центром в Киеве (Куяве), Славия - объединением северной группы славян во главе с новгородскими славянами. Артания, скорее всего, представляла собой союз юго-восточных славянских племен - вятичей, радимичей, северян и неизвестного по имени славянского племени, обитавшего в верховьях Дона, но покинувшего эти места в конце X века из-за набегов кочевников.
С IX века усилившийся Хазарский каганат начинает войны на севере своих границ со славянскими племенами. Полянам удается отстоять свою независимость, племена же вятичей, радимичей и северян были вынуждены выплачивать дань хазарам. Вскоре после этих событий, в 862 году захватывает власть в Новгороде и становится князем князь Рюрик. Его преемник - новгородский князь Олег в 882 году завоевывает Киев и переносит сюда из Новгорода центр объединенного Русского государства. Сразу же после этого Олег в 883-885 г.г. накладывает дань на соседние славянские племена - древлян, северян, радимичей, одновременно освобождая северян и радимичей от уплаты дани хазарам. Вятичи же еще в течение почти ста лет были вынуждены выплачивать дань хазарам. Желая сохранить независимость, часть вятичей начинает уходить вниз по Оке и, дойдя до устья Москвы-реки, разделяется: часть занимает приокские территории Рязанской земли, другая часть начинает продвигаться вверх по Москве-реке.
В это время вниз по Оке-реке продвигается киевский князь Святослав: он замыслил завоевать булгар и хазар. И, проходя по Оке, он, как пишет летопись, “налезе на вятичи...”.
“Налезе” означает по древне-русски - “внезапно встретил”. Можно предположить, что произошла, вероятно, сначала небольшая стычка, а потом было заключено между вятичами и Святославом соглашение, которое заключалось в следующем: “Хотя мы до этого платили дань хазарам, но отныне станем платить дань вам; однако же нужны гарантии - ваша победа над хазарами.” Это было в 964 году. Следом Святослав разгромил булгарское княжество на Волге, и сразу же двинувшись вниз по реке, разгромил столицу хазар в низовьях Волги и другие их основные города на Дону (после этого Хазарский каганат кончил свое существование). Это было в 965 году.
Естественно, вятичи не собирались выполнять свои обязательства, иначе зачем же князю Святославу снова в 966 году приводить к покорности вятичей, т.е. снова заставлять их платить дань? Подчинил - заставил платить.
Видимо, некрепкими были эти платежи, если через 20 лет в 985 году князю Владимиру снова придется идти походом на вятичей, и на этот раз окончательно (а у вятичей не было другого выхода) привести к дани вятичей. Именно с этого года вятичи считаются входящими в Русское государство. Считаем все это неточным: платеж дани не означает вхождения в государство, которому платится дань. Правители остаются “своими” (сравни: хазары - славяне, татары - Русь). Итак, именно с 985 года, вятичская земля осталась относительно самостоятельной: дань платили, но правители оставались своими.
Все же именно с конца X века вятичи начинают массово овладевать Москвой-рекой и занимают, как конечный итог один из притоков Москвы-реки - Горедву (позднее она будет называться Горетовкой). В начале XI века их движение внезапно застопорится: завоевывая и ассимилируя фино-угорские земли, вятичи вдруг сталкиваются на севере со славянским же племенем кривичей. Возможно, принадлежность кривичей к славянам и не остановила бы вятичей в их дальнейшем продвижении (тому в истории мы тьму примеров слышим), но вассальная принадлежность вятичей сыграла свою роль (конечно, нельзя не учитывать и родственность языка, хотя в те времена такой аргумент и не являлся решающим), ведь кривичи уже давно вошли в состав России.
 
 
Путь кривичей в Волжско-Окское междуречье был извилист и занял около пяти веков. Примерно в V веке нашей эры в Южной Прибалтике образуется союз прусских, литовских племен и славянского племени венедов. Во главе союза, согласно легенде, стояли два брата - Видевут и Брутен. Видевут олицетворял светскую власть, Брутен, принявший титул “Криво-Кирвайто”, - религиозную власть. Есть древние свидетельства, что возникший союз племени назывался Брутенией, по имени первого жреца - Брутена. Позже нарицательным именем “криве” стали называть верховного жреца.
Видимо, Криво-Кирвайто модернизировал языческую религию с верой в богов стихий во главе с Перкунсом (Перуном), несколько приблизив ее к древнеримскому образцу (отметим, что это было во время окончательного распада Римской империи). Главное святилище (религиозный центр) располагалось в Ромове (сравните - Рим), братьям Видевуту и Брутену соответствуют братья-близнецы Ромул и Рем, упоминаемые в легенде об основании Рима, в почитании римских братьев-близнецов фигурирует “римское дерево”, которому можно поставить в соответствие священный дуб главного святилища в Ромове. Этот дуб на расстоянии трех шагов от него и в высоту на семь локтей (примерно на три с половиной метра) со всех сторон был скрыт от непосвященных богато убранными занавесями. На дубе находились изображения трех главных богов во главе с Перкунсом (Перуном).
Каждый из богов символизировал связь с одной из трех космологических зон (трех частей “мирового дерева”) - небом, землей и расположенным между ними живым и неживым миром. Криве хранил вечный огонь у дуба, принимал участие в жертвоприношениях, давал важные советы, был духовидцем и занимался предсказаниями (говорил “устами бога” согласно легенде), был посредником между жизнью и смертью, т.к. пруссы, литовцы и венеды верили в воскресение плоти и в будущую жизнь (отсюда происхождение слова “смерть”; с - хороший, мерт - сон, т.е. “хороший сон”).
Легенда говорит, что Криве, почувствовав себя немочным, сжег себя добровольно в священном костре. Этот обычай умерщвления или добровольной смерти потерявшего силу вождя, символизировавшего силу племени, существовал у всех индоевропейских народов от ариев Древней Индии до германцев и славян.
Само слово “криве” означает “искревленная палка”, “посох” (точнее “палка с обработанным комлем в виде набалдашника на конце”) - символ власти. От слов “кий”, “крак”, а от них названия городов “Киев”, “Краков”. От этого же гнезда слов произошли фамилии и прозвища Кучка, Крюк, Крюков. Аналогичные образования можно найти у других индоевропейских народов, например, у древних греков и осетин. Образовавшийся союз южно-прибалтийских племен оказался непрочным: славянское племя венедов, избрав своего Криве-жреца, в VI веке, во время великого переселения народов, совершило поход на восток и осело к югу от Псковского озера вдоль реки Великой (район от Пскова до Великих Лук), вытеснив оттуда и частично ассимилировав угро-финское племя весь (современные вепсы). По названию своего жреца племя стало именоваться кривичами. Два века спустя, в VIII-XI веках, кривичи занимают полоцкие, витебские и смоленские земли, смешиваясь здесь с местным балтским населением. Происходит разделение кривичей: псковские кривичи образуют союз с новгородскими словенами, а словенско-полоцкие кривичи продолжают занимать области на восток от Смоленска и, продвигаясь севернее Москвы-реки, к XI веку занимают северную часть волжско-окского междуречья, область, где проживало угро-финское племя меря. Здесь они встретились с вятичами.
 
 
Горетов стан и Москва (еще до своего возвышения) находились на перекрестке важных торговых путей с севера на юг и с запада на восток. Приведем два факта в подтверждение этого. В 1837-1838 годах в Москве на Пречистенке (в советское время Кропоткинская набережная) был найден клад серебряных арабских монет IX века, позже находили и отдельные точно датированные арабские монеты - дирхемы, один из которых чеканен в 862 году, второй - в 866 году. Эти находки являются несомненным свидетельством развитых торговых связей проживающих по Москве-реке и ее притоками племен с закавказьем и хорезмом. Другой факт: на пограничье с вятичами по среднему Дону, Осколу и верхнему Северному Донцу хазары в IX веке ставили крепости, назначением которых был также контроль над донским торговым путем. Подати, взимаемые с проходящих торговых караванов, составляли немалую долю доходов хазарского каганата. Потому-то торговый путь от балтийского моря и Новгорода, ведущий через реки Мсту, Тверцу, Верхнюю Волгу, Всходню (здесь возможен вариант - через Волоколамск), Москву-реку, Оку, волоком к Дону и далее по Дону через Азовское море в Черное море, можно назвать вторым путем “Из варяг в греки” в отличие от первого пути - по Днестру. Видимо, второй торговый путь существовал и до IX века, во всяком случае, его большое значение для внутриплеменных связей несомненно при полном отсутствии сухопутных дорог в лесных чащах.
Определение структуры торгового пути через Сходню (Горетовку), Москву-реку и Оку неожиданно помогает нам перейти к анализу происхождения названий этих рек.
 
 
Предлагаемая гипотеза основана на ряде частных известных ранее предположений, часть из этих предположений подвергнута коррекции. Выскажем сначала нашу гипотезу вкратце, а затем перейдем к детальному анализу.
Водный путь по Горетовке, Москве, Оке представлялся угро-финским племенам вариантом мирового дерева, которое в своих трех частях представляет: верх дерева (ветви) - река Горетовка (Всходня), т.е. “верхняя” река, середина дерева (ствол) - река Москва, т.е. “связующая” река, низ дерева (корни) - река Ока, т.е. “нижняя” река.
А теперь подробнее. Жившие в течение полутора тысяч лет в бассейнах рек Горетовка, Москва, Ока угро-финские племена включили указанный водный путь в систему своего мировоззрения, в основе которого, как и у всех других на Земле (без исключения) племен, лежало понятие мирового дерева. Мировое дерево когда-то было установлено первопредком - основателем племени. Низ дерева (корни) выражал рождение человека племени, середина дерева (ствол) - его жизнь в племени, верх дерева (ветви) - завершение жизни в племени, уход к предкам. Это движение к предкам было движением вперед, что нашло свое очевидное отражение во многих языках. Обратимся к слову “предок”: это тот, кто “перед”, “впереди”. Конечно, возможным было обратное движение от предков к племени, но такое движение мыслилось как чрезвычайное явление и требовало особых усилий от людей племени - жертв, призывов - молитв, а потому и вызывали это “движение” особые люди - жрецы. Мировое дерево представляло в пространственной модели мира вертикальную проекцию, горизонтальная проекция представлялась в виде центра (племя = мировое дерево) и четырех частей света (все чужое). Мировое дерево служило для построения самых разных отношений в племени и природе. Вот несколько примеров таких триад: ночь - утро - день, мать - сын - отец, луна - земля - солнце, колос - стебель - корень.
Называть религией такое космологическое построение было бы неточным. Правильность такой модели мира подтверждалась коллективным опытом племени, а потому эта модель вместе с ритуалом для каждого характерного события в жизни человека и племени была скорее еще не расчлененным знанием - историей, правом, медициной, литературой, искусством, математикой, этикой, географией одновременно.
По мнению современных исследователей, основные торговые пути в рассматриваемом нами регионе в древности были направлены с севера на юг, поэтому не будет удивительным предположение, что именно транспортный путь по рекам Горетовке, Москве, Оке был освящен посредством включения его в общую космологическую систему, т.е. представлен в виде мирового дерева с вершиной - рекой Горетовкой, стволом - рекой Москвой, и корнями - рекой Окой.
 
 
Есть предположение известного историка И.Е. Забелина: ”В древности Сходня называлась Горетвой, так как она протекает по гористой местности, а потом “Всходней” стали называть всю реку, а старое название сохранилось только за ее правым притоком р.Горетовкой”.
Мое предположение иное: гидроним “Горетовка” является переводом с языка угро-финского племени меря название этой реки. Само слово “Горетовка” происходит от древнерусского слова “горе” - “вверх”, “наверх”, чаще всего, от берега реки (см. “Словарь русского языка XI-XVII вв.”, вып. 4, 1977 г.). Таким образом, слово “Горетовка” означает “всходняя” и является, по существу синонимом слова “Всходня”.
Как же племя меря называло реку Горетовку?
Язык племени меря не сохранился. Но в близком к нему вепском языке есть слово, образующее куст слов со значениями, вполне укладывающимися в схему “мирового дерева”, точнее, верхней части мирового дерева:
“пэ” - голова, вершина, колос, край, над;
“пэй” - светло, солнце, день;
“пэле” - на;
“пэмез” - глава, начальник;
“пэлпей” - сверху.
Для нашей гипотезы важно лишь то, что река Горетовка в переводе с языка меря называлась “Верхняя”; название Горетовки может звучать так: Пэйоки = пэ + йоки = верх + река или Пэлна = верхняя.
Добавим к этому рассуждению еще один, хотя и небольшой, аргумент. Захоронения у угро-финских племен производились в направлении север-юг, что хотя бы в некоторой мере также служит подтверждением мысли о то, что верх в рассматриваемой географической интерпретации (как голова погребенного) направлен к северу (река Горетовка).
Когда вятичи ознакомились с бассейном реки Горетовки (а это могло произойти гораздо раньше массового заселения ими этих мест, т.е. раньше начала XI века, - через торговцев, которые по совместительству были и разведчиками), они перевели угро-финское название реки на древнеславянский, точнее вятичский, язык. Так возникло название “Горетовка”. Возникновение этого названия можно датировать X веком.
Но при переводе названия реки была допущена неточность.
Вятичи не восприняли угро-финское название реки как элемент мирового дерева: для них Горетовка была рекой, за которой далее надо было выходить “горе”, “наверх”, чтобы далее на север продвигаться волоком.
Иными словами, у вятичей было другое представление о назначении рек как транспортных и торговых путей. Уточнить эту нашу догадку помогает то, что в Окском бассейне было четыре населенных пункта с названием Горетово (Горетовка), они и сейчас еще сохранились: 1) дер. Горетовка в верхнем течении реки Горетовки; (будем называть его “северное” Горетово); 2) село Горетово на Москве-реке в 20 км северо-западнее Можайска (“западное” Горетово); 3) дер. Горетово, расположенная на Оке в 2 км восточнее Луховиц, примерно на полдороге между Коломной и Рязанью (“южное” Горетово); 4) дер. Горетово, расположенная за Рязанью по течению Оки (“дальнее” Горетово).
Все перечисленные селения Горетовы расположены в местах, откуда удобен выход на сушу для дальнейшего передвижения волоком.
О “западном” Горетове, что под Можайском, есть интересное сообщение Сигизмунда Герберштейна, посла германского императора, побывавшего с посольством в Москве в 1517 и 1526 г.г.: “Москва становится судоходной только за 6 миль выше Можайска. В этом месте грузят на плоты и доставляют в г.Москву материал для постройки домов и других потребностей. А ниже города товары и прочее, ввозимое иноземцами, доставляется на судах” (С.Герберштейн. Записки о Московии. Изд. МГУ, 1988, стр. 129).
“6 миль выше Можайска” - это как раз в районе Горетова. именно здесь был перевалочный пункт, за которым шел путь “горе”, на сушу и далее на запад в Польшу и Литву или на север к Пскову и Новгороду через Волоколамск.
Из “южного” Горетова (между Коломной и Рязанью) существовал удобный переход сухим путем на Дон и далее к Азовскому и Черному морям. Подобный переход на Дон был и у “дальнего” Горетова (в Рязанской земле). Об этих путях упоминает английский посол в России: “По Дону можно из Москвы доехать водой до Константинополя и во все части света.. это недавно было доказано одним посланником, отправленным в Константинополь, который плыл сперва Москвой-рекой, потом вошел в другую, называемую Окой, тут перетащил лодку свою на Дон, а отсюда уже всю дорогу плыл водой”.
По аналогии с тремя рассматриваемыми “всходными” путями естественно предположить, что р.Горетовка своим названием также отмечала “всходный” транспортный и торговый путь (северный), т.е. такой путь, который переходил с реки на сушу.
Если принять нашу гипотезу о происхождении названия “Горетовка”, то ясно, что слова “Горетовка” (“Горедва”) и “Всходня” (“Сходня”) - синонимы, означающие “речной путь со всходом на сушу”. Один такой “всход” очевиден: это переход по суше (около 3 км) с р. Сходня на р. Клязьма в районе нынешнего Новоподрезкова. Второй “всход” не так очевиден: это дер. Горетовка, в окрестностях которой, видимо, заканчивался судоходный путь и далее следовала переправа в бассейн Верхней Волги и далее к Твери и Новгороду.
Глубокая древность торгового пути по р. Горетовке позволяет утверждать, что в районе д.Горетовки еще до XIII века велась оживленная торговля с купцами и обслуживание волока.
Перейдем теперь к выяснению происхождения названия “Москва”.
 
 
 
Существует до десятка разных версий о происхождении названия реки “Москва” (название рек древнее одноименных названий городов).
Несостоятельность ряда версий давно общепринята: из угро-финских языков - от “москва” = “медведь” и “ава” = “мать”, от “муста” = “черный” и “ва” = “вода”, от “моск” = “корова” и “ва” = “вода”.
В настоящее время соперничают три версии происхождения названия “Москва”:
1) имя “Москва” относится к балтийскому языковому слою топонимии Подмосковья, т.к. в балтийской топонимике находится много языковых соответствий: Мозгава, Мускава, Москотово и др. (Топоров В.Н.);
2) имя “Москва” исконно русского происхождения; исходное - “мозг”, “моск” (“промозглый”, “мокрый”);
3) имя “Москва” балто-славянского происхождения; происходит от слова “мост”, “мостки”, “мостковая”. Впервые эту версию в печати высказал русский поэт и писатель А.Р.Сумароков в середине XVIII века. Ныне эта версия получила развитие: “мост” стали понимать как “связь”, а гидроним “Москва” как “мостковая, “связующая”.
Дальнейшее наше рассуждение будет похожим на рассуждение о происхождении названия реки “Горетовка”. Итак...
Мое предположение таково: гидроним “Москва” является переводом с языка угро-финского племени меря названия этой реки.
Само слово “Москва” происходит от древнерусского слова “мост”, “мостки”, “мостковая”. Таким образом, слово “Москва” означает “мостки”, “мостковая”.
Как же племя меря называло реку Москву?
В ответе на этот вопрос мы подходим к центральному аргументу нашего доказательства предложенной гипотезы. Сразу сообщим наш главный аргумент в отношении происхождения гидронима “Москва”.
В вепском языке, близком к исчезнувшему языку меря, имеется куст слов по интересующей нас теме:
“сюдэ”, “сюдэй” - нутро, внутренность, сердце;
“сюуд” - мост, настил;
“сюу” - причина, вина;
“сюуг” - спина, тетива (т.е. то, что связывает);
“сюум” - глаз;
“сюнд” - Бог (т.е. тот, кто в центре, середине, причина всего).
Для нашей гипотезы важно лишь то, что река Москва в переводе с языка меря называлась “Средняя”, “Внутренняя”; все же в первом приближении название Москвы может звучать так: сюдэйна, средняя (река).
Когда вятичи ознакомились с бассейном Москвы-реки, они перевели угро-финское название реки на древнеславянский язык: Мостковая, Мостки; отсюда и - Москва. Возникновение этого названия можно датировать X веком.
Но, как и при переименовании названия “Горетовка”, вятичи не восприняли угро-финское название реки как элемент мирового дерева: для них Москва была рекой, на которой и вдоль которой было много мостов через реки, ручьи и овраги.
Гораздо труднее включить в понятие мирового дерева название реки “Ока”. Вятичи пришли на Оку на два-три века раньше, чем на Москву-реку и Горетовку, и словообразование наверняка совершалось по-другому. Пока придется ограничиться следующим обстоятельством: в ряде угро-финских языков (марийском, чувашском, вепсском) слово “ака” означает “женщина”, поэтому можно предположить, что “Ока” - женская нижняя река. Здесь перевода на вятичский язык не произошло, возможно, из-за того, что у вятичей при их приходе на верхнюю Оку в VIII веке была другая система топонимических названий.
 
 
Для вятичей XI век - это время частичной и даже полной независимости.
К началу XI века, когда вятичи заселили территорию Горетова стана (бассейн рек Всходня и Горетовка), область их расселения достигла максимального размера и занимала весь бассейн верхней Оки, бассейн средней Оки до Старой Рязани. весь бассейн Москвы-реки (включая Горетов стан), верховья Клязьмы.
Что касается Горетова стана, то его границы подтверждаются следующими фактами:
а) материалы археологических раскопок показывают, что северная граница расселения вятичей проходила примерно по реке Радомля: к северу уже жили кривичи;
б) по современным лингвистическим исследованиям граница между окающими говорами (кривичи) и акающими говорами (вятичи) русского языка проходит также по реке Радомля (т.е. северной границе Горетова стана);
в) в несколько более позднее время Горетов стан всегда находился на особом положении у московских князей - он был их личной вотчиной. Землями из своей вотчины они наделяли своих личных служивых людей, тех, кто всегда должен быть под рукой, - от подчиненных ему служилых князей до княжеских псарей и конюхов. Для контраста отметим, что землями к востоку от Клязьмы (т.е. от восточной границы Горетова стана) распоряжался дмитровский удельный князь, а землями к западу от реки Истры (т.е. от западной границы Горетова стана) распоряжался звенигородский удельный князь, хотя оба они по договору подчинялись московскому князю.
Вятичская земля среди всех других земель Древней Руси находилась на особом положении. Вокруг, в Чернигове, Смоленске, Новгороде, Ростове, Суздале, Муроме, Рязани, была уже государственная, княжеская власть, развивались феодальные отношения. У вятичей же сохранилось родо-племенные отношения: во главе племени стоял вождь, которому подчинялись местные вожди - старейшины рода.
Видимо, один из таких родов и заселял область Горетова стана, а также район Москвы с окрестностями.
Из летописей известны лишь два имени вятичских племенных вождей: Вятко - родоначальник племени (VIII век) и Ходота. Лаврентьевская летопись под 1096 годом сообщает: “...а в вятичи ходихо по две зимы на Ходоту и на сына его...”. Из этой краткой записи можно извлечь два интересных соображения.
Во-первых, если летопись считала достойным упомянуть сына Ходоты, то он занимал у вятичей особое положение. По моему предположению, власть у вятичей была наследственной, и сын Ходоты являлся наследником отца. Для нас это будет представлять интерес, когда позже пойдет речь о боярине Кучке.
Второе соображение. В “Этимологическом словаре славянских языков” (вып. 8, 1981 г.) находим: “ходота” - “колдунья”, “чародейка”, “ночная бабочка”. И далее “ходатай” - “посредник”, “проситель за кого-либо”, “заступник”. И, наконец: “ходить” - “то же, что идти, но движение повторяющееся”. Значит, Ходота - это человек, имеющий доступ (ход) к богам племени, проситель перед богами за свое племя, т.е. жрец. Но, если со жрецом воюют, то в его руках и светская власть. Вывод: духовная и светская власть у вятичей была в одних руках.
Не так, если мы вспомним братьев Видевута и Брутена, было у кривичей. Там духовная и светская власть были разделены. Такое разделение властей сохранилось и позже: духовную власть в Новгороде и Пскове олицетворял посадник, светскую - князь.
Эта разница в структуре власти между вятичами и кривичами скажется позднее и на структуре государственного устройства в Москве и Новгороде и даже на характерах новгородцев, тверичей и москвичей.
В заключение этого локального историко-лингвистического рассуждения еще один - в несколько строчек этимиологический экскурс.
Лингвистами доказано, что слова “ходить” и “сидеть” имеют общее происхождение. Значит, они должны иметь и какой-то общий смысл. но как раз в этой части возникают большие затруднения. Исходя из вышесказанного, можно предположить, что общим смыслом для этой пары глаголов является указание на функцию обращения жреца к богам: глагол “ходить” выражает функцию сакрального “хождения” к богам, глагол “сидеть” выражает функцию состояния жреца при обращении к богам (он сидит на кресле, троне). Отсюда, видимо, происходит слово “посадник”; балтские языки (языки предков кривичей) не знают слов с корнем “ход”.
Вернемся, однако, к исторической канве нашего рассказа.
С приходом вятичей в начале XI века в Горетове стане образовалась крутая этническая закваска: в IX веке пришедшее сюда балтское племя голядь смешалось с аборигенами - угро-финским племенем меря, в начале XI века пришедшее сюда славянское племя вятичей влило новую свежую струю в кровь местного населения. Такая смесь этносов всегда приводит через несколько поколений к взрыву психической и творческой энергии народа. Это и произойдет позже.
Во время правления Ярослава Мудрого (1019-1054) вятичи в летописях совсем не упоминаются, как-будто бы между Черниговом и Суздалем нет никакой земли, или эта земля не имеет никакого отношения к бурлящей жизни Киевской Руси. Более того, в летописном списке племен этого времени вятичи тоже не упоминаются. Это может означать лишь одно: вятичская земля не мыслилась в составе Руси. Скорее всего, Киеву платилась дань, и на этом взаимоотношения заканчивались. Трудно предположить, что дань во времена Ярослава Мудрого не выплачивалась: Киевская Русь была сильна, едина, и Ярослав нашел бы средства образумить данников.
Но после смерти Ярослава в 1054 году положение резко меняется. Между князьями начинаются междоусобицы, и Русь распадается на множество больших и малых удельных княжеств. Здесь уж совсем не до вятичей, и они наверняка прекращают выплату дани. Да и кому платить? Киев далеко и не граничит уже с вятичской землей, а другим князьям еще надо с оружием в руках доказать свое право взимать дань.
Есть немало свидетельств полной независимости вятичей во второй половине XI века. Одно из них приведено выше: полное умолчание в летописях.
Вторым свидетельством может служить отсутствие полного пути из Киева в Ростов и Суздаль. В это время приходилось добираться из Киева в Северо-Восточную Русь кружным путем: сначала вверх по Днепру, а потом вниз по Волге, в обход вятичской земли.
Владимир Мономах в своем “Поучении” детям “и инъ кто почтет” как о необычном предприятии говорит о поездке из Приднепровья в Ростов “сквозе Вятиче” в конце 60-х годов XI века. Владимиру Мономаху в это время было около 16 лет и, кто знает, храбрая ли дружина выручила, вятичи ли уважили доблесть совсем еще юного князя...
Третье свидетельство мы почерпнем из былин об Илье Муромце.
Именно труднопроходимость пути через вятичей в XI веке послужила главным мотивом для былины о схватке между Ильей Муромцем и Соловьем-разбойником. “Заросла дорожка прямоезжая” - это указание на путь через вятичей, свитое на дубе гнездо Соловья-разбойника - достаточно точное указание на священное дерево вятичей, местопребывание жреца. Схватка со жрецом? Конечно, да; вспомним, что жрец выполняет у вятичей и светские, в данном случае военные, функции. Где должно находиться священное дерево? Конечно, в центре племени вятичей, т.е. где-то на верхней Оке - в местах первоначального обитания вятичей. В былине есть и более точные указания - “Брынские леса”. И на карте мы можем найти речку Брынь, впадающую в Жиздру - приток Оки, а на речке Брынь село Брынь (для грубой привязки со общим, что ближайшим из современных к Брыньским лесам городов является вятичский город Козельск)... Можно найти еще целый ряд параллелей между былиной и реалиями, но это уведет нас совсем далеко от обсуждаемой темы. Как видите, попутно нам удалось обнаружить и “столицу” вятичской земли.
Если путь через вятичей остался не только в “Поучении” Владимира Мономаха, но и в памяти народной, - можно себе представить, чем была земля вятичей в представлении окружающих ее народов.
 
 
К концу XI века обстановка для вятичей изменилась: в результате раздоров Киевская Русь разделилась на ряд независимых княжеств. Те из них, которые окружали вятичей, начинают захватывать вятичские земли. Черниговское княжество стало захватывать основные земли вятичей - в верховьях Оки; Смоленское княжество делало то же самое несколько севернее, Рязанское княжество довольно легко заняло земли вятичей, т.к. вятичи там не успели еще закрепиться; Ростово-Суздальское княжество действовало со стороны Москвы-реки с востока; с севера, со стороны кривичей, было относительно спокойно.
Идея единой с Киевом Руси еще не исчерпала себя, поэтому в конце XI века для связи Киева с Суздалем и Ростовом налаживается путь “полем” через Курск на Муром по правому (южному) берегу Оки через “ничейные” земли между вятичами и половцами, где проживало немало славян (имя им - “бродники”).
Владимир Мономах (еще не будучи великим князем) в 1096 году совершает походы против вождя вятичей Ходоты и его сына. Видимо, этот поход не принес осязательных результатов, потому что в следующем году на съезде русских князей в Любиче ( что на берегу Днепра) при разделе земель совсем (как и раньше) не упоминаются земли вятичей.
В это же время начинает проникать в землю вятичей и христианство. Вятичи дольше других славянских племен сопротивлялись принятию христианства. Правда, насильственного крещения не было, но можно наблюдать постепенное изменение языческого ритуала (сжигание покойников) к христианскому ритуалу (захоронение), конечно, с рядом промежуточных ступеней. Этот процесс в нашей северной вятичской земле закончился лишь к середине XIV века.
Впрочем, имеется и некоторое документальное подтверждение этому: при раскопках в Кремле найдена печать киевского митрополита, она датируется как раз нашими тревожными 1090-ми годами (1091-1096 г.г.). Значит, церковь уже была в Москве.
Наступает XII век...
... И опять полное отсутствие сведений о вятичах, вплоть до середины XII века. Почему?
... А вот почему...
Летописный свод всегда был подвержен идеологии своего времени: писали с пристрастием, при переписывании через многие десятки лет вносили коррективы в соответствии с духом времени и политической линией князя, либо стремясь повлиять на князя и его окружение.
Таким переделкам имеется и документальное подтверждение.
В 1377 году, за три года до Куликовской битвы, писец-монах Лаврентий за короткий срок, в два месяца, переписал старую летопись, подвергнув ее переделкам. Такой редакцией летописи руководил епископ Суздальский, Нижегородский и Гордецкий Дионисий.
Вместо рассказа о бесславном поражении разобщенных русских князей при нашествии Батыя (а именно так трактуют события другие древние летописи) Лаврентьевская летопись предлагает читателю, т.е. князьям и их приближенным, пример дружной и героической борьбы русских с татарами. Прибегнув к литературным средствам и, очевидно, выдавая свою переделку за первоначальный летописный рассказ, епископ Дионисий и “мних” Лаврентий прикровенно, как бы устами летописца XIII века, благословляли современных им русских князей на освободительную антитатарскую борьбу (подробнее об этом написано в книге Прохорова Г.М. “Повесть о Митяе”, Л., 1978, стр. 71-74).
В нашем случае летописцы, очевидно не хотели сообщать о существовании в XI-XII в.в. славян-язычников и о независимой области в центре Русской земли.
И вдруг(!) в 40-х годах XII века - одновременный взрыв летописных сообщений о вятичах: юго-западных (что в верховьях Оки) и северо-восточных (что в районе города Москвы и окрестностей).
В верховьях Оки, в земле вятичей, мечется со своей дружиной князь Святослав Ольгович, то захватывая вятичские земли, то отступая; в среднем течении реки Москвы, тоже вятичской земле, в это самое время князь Юрий (Георгий) Владимирович Долгорукий казнит боярина Кучку, а потом приглашает князя Святослава Ольговича: “Приди ко мне, брате, в Москов”.
Обычно здесь рисуют идиллическую картину: благородные князья, роскошные подарки, обильный пир, дружба навек...
На самом же деле все было гораздо трагичнее. Для нас особый интерес представляет та часть этой истории, которая связана с Москвой и боярином Кучкой, владетелем Москвы и окрестностей, включая территорию будущего Горетова стана. но сначала вкратце опишем обстановку вокруг вятичей в это время.
Оба князя имели общего предка - Ярослава Мудрого, бывшего их прадедом. У обоих и дед, и отец были великими князьями Киевскими. Правда, Святослав Ольгович происходил от более старшей ветви, чем Юрий Долгорукий: дед Святослава был третьим сыном Ярослава Мудрого, а дед Юрия (Георгия) был четвертым сыном Ярослава Мудрого. Соответственно, в таком порядке передавалось и великое княжение Киевское по неписанному закону того времени: от старшего брата к младшему. Потому и дед Святослава Ольговича княжил в Киеве раньше деда Юрия Долгорукого.
А дальше пошли вольные и невольные нарушения этого правила, чаще вольные. В итоге к 30-м годам XII века возникла вражда между потомками Мономаха и Ольговичами. Эта вражда будет продолжаться 100 лет, вплоть до нашествия Батыя.
Для нашей пары было еще одно затруднение на пути к северному престолу: они были младшими братьями в своих семьях (Юрий Долгорукий был седьмым из восьми братьев, Святослав Ольгович самым младшим, четвертым). Некоторые из их братьев успели уже побывать на великокняжеском престоле, а до них очередь не доходила.
Перейдем ближе к интересующему на отрезку времени, 1146-1147 годам.
В 1146 году умирает великий князь Киевский Всеволод Ольгович, старший брат Святослава Ольговича; престол он оставляет второму брату, Игорю Ольговичу. Но киевляне не хотят никого из Ольговичей, обвиняя их в злоупотреблениях, и приглашают князя из Мономахова рода, но не Юрия Долгорукого, а его племянника, Изяслава. Так Юрий Долгорукий, Суздальский князь и Святослав Ольгович, сменивший к этому времени уже три княжества, становятся союзниками и одновременно претендентами на киевский престол.
Но прежде Святослав хочет вернуть наследственное владение своих предков, Черниговское княжество. После краткого периода растерянности он начинает выполнение своей задачи с вятичской земли: Козельск становится на его сторону, а Дедославль на сторону его противников - черниговских правителей. Святослав Ольгович захватывает Дедославль с помощью белозерской дружины, присланной Юрием Долгоруким. Больше прислать Суздальский князь не может, т.к. сам покоряет сторонников Киева - сначала Рязань, а потом Новгород.
Вот от Юрия Долгорукого гонец, у него грамота для Святослава. В грамоте князь Юрий передает, что перед походом на Киев нужно разбить последнего противника в тылу - Смоленского князя. Святослав начинает выполнять этот план, покоряет жившее в верховьях реки Протвы и обрусевшее балтское племя голядь.
Дальнейшим военным действиям помешала весенняя распутица, и тут новый гонец от князя Суздальского с приглашением в Москву. Цитируем запись о событиях зимы 1147 года по Ипатьевской летописи (эта запись под 1147г. содержит также первое летописное свидетельство о Москве): “Иде Гюрги воевать Новгорочской волости и пришед взя Новый Торг и Мьстоу всю взя, а ко Святославоу присла Юрьи повеле емоу Смоленскоу волость воевати. И шед Святослав и взя люди Голядь верх Поротве, и тако ополонишася дроужина Святославля, и прислав Гюргии рече приди ко мне брате в Москов”.
Дадим перевод этой записи: “Юрий (Долгорукий) выступил против Новгорода, захватил Торжок и все земли по реке Мсте. а к Святославу прислал гонца с поручением выступить против Смоленского князя. Святослав захватил земли племени голядь в верховьях Протвы, и его дружна взяла много пленных. Юрий же прислал ему грамоту: “Приглашаю тебя, брат мой, в Москву”.
Теперь можно в деталях представить себе, о чем шел у них длительный, неторопливый разговор, прерываемый лишь переменой блюд... Легкие полушутливые упреки: один оказал недостаточную помощь под Дедослалвлем, другой фактически уклонился от вторжения с землю смолян. Обсудили планы на лето 1147 года: сначала вернуть Черниговское княжество Святославу Ольговичу, а потом двигаться на Киев... Дядя должен сменить племянника на Великом Киевском княжении... Да скрепить надо бы договор свадьбой: вот и сына Олега привез я к тебе на смотрины. У тебя, Гюрги, младшая дочь на выданьи - пусть приглядятся друг к другу...
Многое из обговоренного сбудется: этим же летом Святослав вернет свою отчину и дедину, Черниговское княжество, и оно останется за ним до самой его смерти в 1165 году.
Долго будет биться Юрий Владимирович за киевские престол, одни раз даже ненадолго захватит Киев, но станет великим Киевским князем лишь в1155 году. А через два года, в 1157 году, наступит смерть, по слухам от яда, подсыпанного на пиру у киевского боярина Петрилы. Состоится и задуманная свадьба: в 1150 году сочетаются браком сын Святослава Ольговича Олег и младшая дочь Юрия Долгорукого.
Рассматривая события 1146-1147 годов, можно наблюдать агонию вятичей как отдельного славянского племени, окончательно потерявшего остатки своей независимости. Святослав без тени сомнения считает район верхней Оки - колыбель и центр вятичской земли - территорией Черниговского княжества. Вятичи уже расколоты: вятичи Козельска поддерживают Святослава Ольговича, вятичи Дедославля поддерживают его противников. Видимо, решающие столкновения произошли в 20-30 годы XII века, и тогда вятичи потерпели поражение. На северо-востоке, по среднему течению Москвы-реки, безраздельно господствуют суздальские князья. В конце XI века летописи перестают упоминать вятичей как существующее племя.
Земля вятичей разделяется между Черниговским, Смоленским, Суздальским и Рязанским княжествами. Вятичи входят в общерусскую народность.
 
 
В проблеме вятичей имеется еще один интересный вопрос: история с боярином Кучкой. Для нас она тем более интересна, что приближает рассказ к области Москвы-реки и ее притока Горетовки. Напомним, что, согласно нашему предположению, в вятичское время среднее течение Москвы-реки и бассейн Горетовки населяла группа вятичей, во главе которой стоял местный вождь, он же жрец.
Постараемся показать, что последним таким вождем и жрецом был боярин Кучка. Это предположение не является новым. Но имеется несколько серьезных соображений, которые ранее не брались в расчет, которые позволяют с большей достоверностью говорить об истинности предположения, вынесенного в заголовок.
Передадим вкратце хрестоматийную легенду о боярине Кучке. На месте Кремля во времена Владимира Мономаха (10-20 г.г. XII века) было расположено “село красныя боярина хорошаго Кучки Степана Ивановича”. Некоторые ученые склонны утверждать, что это село располагалось в районе Китай-города и Зарядья.
С другой стороны, в летописи (Полн. Собр. Русск. Летописей, т.II, стр. 118) повествуется, что во второй половине XII века Москва носила двойное название “Москва, рекше Кучково” (в переводе - “Москва, т.е. Кучково”).
Наконец, третье независимое свидетельство: район Сретенки и Чистых прудов до XV века именовался “Кучковым полем”.
Эти три свидетельства позволяют с доверием относиться к легенде.

 

 

1. ДРЕВНЕЙШЕЕ НАСЕЛЕНИЕ ГОРЕТОВА СТАНА
2. ВЯТИЧИ
3. КРИВИЧИ
4. ВТОРОЙ ПУТЬ ИЗ “ВАРЯГ В ГРЕКИ”
5. ГОРЕТОВКА, МОСКВА, ОКА... (происхождение названий)
6. ОТКУДА ПРОИЗОШЛО НАЗВАНИЕ ”ГОРЕТОВКА”?
7. ОТКУДА ПРОИЗОШЛО НАЗВАНИЕ “МОСКВА”?
8. НЕЗАВИСИМЫЕ ВЯТИЧИ (XI век)
9. ВЯТИЧИ ТЕРЯЮТ НЕЗАВИСИМОСТЬ (XII век)
10. БОЯРИН КУЧКА - ПОСЛЕДНИЙ ВОЖДЬ ВЯТИЧЕЙ

далее

Home / Калейдоскоп / Гостиная / Спорт / Музыка / Фантастика / Литературный полигон / Магическое зеркало / Исторические сенсации / Копилка анекдотов / Фотоальбом / Почта и ЧАТ / Реклама на сайте / Наши баннеры

Copyright © 1999-2000 Игорь Розов и Вячеслав Русин (составление, тексты, HTML)
Copyright © 1999-2000 ПоЛе дизайн (дизайн); Hosted by СИнС-Телеком